Тема № 36. Преступления против государственной власти, интересов государственной службы и службы в органах местного самоуправления
Семинарское занятие 1. Система должностных преступлений. Злоупотребление и превышение должностными полномочиями.
Цель: изучить систему и виды преступлений против государственной власти, интересов государственной службы и службы в органах местного самоуправления; раскрыть правила и особенности квалификации должностного злоупотребления и превышения должностных полномочий.
Его преступный исход исчерпан административным актом разрешения. Не требуется следить за любыми действиями, за которые исполнитель дал разрешение - уничтожить, уничтожить, нанести вред, изменить или экспортировать памятник культуры или документ из Национального архивного фонда. Однако, даже если такое действие будет соблюдено, должностное лицо по-прежнему будет претендовать на рассматриваемый состав, а не на подстрекательство и помощь по предыдущему пункту. 1, где наказание легче.
Субъектом может быть любое лицо, ответственное за преступление, будь то болгарский или иностранный гражданин. Акт исполнения принимает две формы. Первое - пересечь границу без надлежащего разрешения. Это делается путем въезда или выезда из страны без необходимого разрешения - паспорта и, возможно, визы. Отсутствие авторизации здесь достаточно; нет необходимости, чтобы пограничный переход Республики Болгария осуществлялся тайно, без ведома болгарских властей. Поэтому, даже если бы они были проинформированы, если бы они не дали разрешения преступнику, он всегда выполнял бы форму казни, если бы он пересек нашу границу.
Вопросы для обсуждения:
Понятие и признаки должностного лица как специального субъекта преступления.
Понятие и виды должностных преступлений.
Злоупотребление должностными полномочиями и его специальные виды.
Превышение должностных полномочий.
1. Субъект должностных преступлений в законодательстве России до 1917 года
Так всегда ломается болгарская граница. Вторая форма акта исполнения проходит через границу с разрешением, но не через обозначенные области. В этом случае преступник не регистрируется при входе и выходе. У него есть разрешение, но нет никакого знания со стороны правительства.
Следовательно, как и в случае контрабанды по ст. 242 Уголовного кодекса, предполагается, что не будет никаких разрешений и знаний со стороны властей. Однако, в отличие от контрабанды, нет необходимости и в том, и в том, только одного из них не хватает.
Криминальный результат заключается в том, что исполнитель оказался на другой стороне нашей государственной границы. Предметом этого преступления, именуемого «контрабандой людей», может быть любое лицо, ответственное за уголовную ответственность. Акт совершения осуществляется путем пересечения границы страны с одним или несколькими лицами или группами людей. В первом случае эти лица не имеют разрешения на пересечение границы, а в другом имеют такое разрешение, но не уведомляют о своих пограничных переходах.
Как известно, уголовное законодательство Российской Империи отличалось большой казуальностью. Уголовное уложение, особенно в самых первых его редакциях, стремилось охватить буквально все возможные случаи совершения преступления и назначения наказания. Разумеется, нет никакого практического смысла критиковать существовавший уголовный закон с современных позиций, это было бы неразумно. Однако отметим, что законодательная техника, своеобразное понимание тех или иных институтов государственной и общественной жизни, сама система законодательства не могли не отразиться на решении вопроса о субъекте должностных (служебных) преступлений того времени. Уложение о наказаниях ни в одной из своих редакций не содержало общего понятия субъектов должностных преступлений. В зависимости от того или иного состава, субъекты преступления назывались по-разному: чиновник, должностное лицо, лицо, состоящее на государственной или общественной службе. В многочисленных специальных составах преступлений упоминались судьи, прокуроры, следователи, межевые чиновники, чиновники полиции, нотариусы, казначеи, которым было вверено хранение денежных сумм, священнослужители, служащие разнообразных ведомств, находящиеся на государственной службе врачи, чины почтового ведомства цензоры и т.д. Такая разноголосица в использовании терминов, обозначающих по своей сути лиц, выполняющих функции должностного лица, была предопределена самой законодательной техникой дореволюционного права. Законодательство того времени было особенно казуальным, что и обусловило огромное количество составов должностных преступлений. Отсутствие единой трактовки должностного лица дало повод для активизации научных разработок соответствующего понятия. При этом мнения высказывались самые разнообразные: от возражений против определения понятия должностного лица в законодательстве1, до весьма солидных научных трудов с подробным рассмотрением функций и полномочий должностного лица. По мнению И.Я. Фойницкого, рассматривавшего субъекта должностных преступлений применительно к должностному присвоению, под субъектом данного деяния необходимо понимать следующих лиц: 1) лиц, состоящих на государственной и общественной службе. При этом под последней понималась служба в сословных, земских, городских или волостных установлениях по определению правительства или по выборам, на таких постах, которых учреждены законом в значении должностей; 2) священнослужителей, чья служба приравнивалась к государственной; 3) в некоторых случаях должностных лиц общественных и даже частных банков, когда их служба специальным постановлением закона приравнивалась к службе государственной или общественной. При этом должностными лицами банков должны считаться все лица, исполняющие в общественных и частных банках служебные обязанности, относящиеся к действию банка по денежным оборотам и по заведованию принадлежащим ему имуществом, не различая высших и низших и не исключая служащих по вольному найму. В итоге, констатирует ученый, "лицом должностным или состоящим на службе признается всякое лицо, исполняющее или долженствующее исполнять обязанности по службе государственной или общественной (или в частных банках) в силу законно возложенного на него поручения. При этом безразлично, присваивается ли данной службе какой-либо чин или право чинопроизводство или нет, соединяется ли исполняемая виновным служба с занятием должности или нет; ...будет ли служба исключительным занятием или дополнением к его обычным занятиям; будет ли служебная деятельность, осуществляемая органом власти, соединена или не соединена с какой-либо властью; будет ли она умственная или механическая (писец); будет ли она собственно служебною или только служительскою (сторожа, рассыльные и т.д.) ". Учитывая специфику законодательства Российской империи конца XIX начала XX веков, представляется, не имеет смысла подробно останавливаться на юридическом анализе тех или иных положений Уголовного уложения любой из его редакций.
Уголовное преступление состоит в пересечении лиц через границу. Форма и тип вины - это намерение совершить преступление как прямым, так и намеренным намерением. Как и в разных случаях необходимого соучастия, в фактическом сокрытии по ст. 215 Уголовного кодекса, за преступление «отмывания» денег по ст. 253 Уголовного кодекса, здесь есть и другой конституционный акт, присутствие которого зависит от настоящего.
Поэтому лицо или лица, пересеченные границей, не обязаны привлекаться к уголовной ответственности или пересекать границу, чтобы действовать активно. Допрос заместителя премьер-министра и министра финансов Андрея Бабиши частным лицом не является преступным актом.
Законодательное понятие должностного лица в период с 1917 года по 1960 год
Кардинальные изменения в государственной, социально-экономической, общественно-политической жизни России, связанные со свержением большевиками Временного Правительства, не могли не отразиться в уголовном законодательстве. В самом общем виде законодательство того времени (не только уголовное) характеризовалось следующими моментами: а) отсутствие четкой законодательной регламентации наиболее важных общественных отношений. Старая государственная машина бы ла сломана, новая еще не создана, не приняты соответствующие законы; б) оценочный подход ко многим категориям права, в том числе и к институту уголовного права, что оправдывалось сложной военной, эко номической, политической обстановкой. Все эти негативные объективные обстоятельства отразились и в практике применения закона по отношению к должностным лицам. Но такого понятия должностного лица в первое время после революционных событий не существовало. Практика же привлечения к уголовной ответственности лиц, занимающих определенные должности (предполагаемые должностные лица), целиком и полностью отражала специфику того периода. Так, одним из самых распространенных преступлений, вменяемых различного рода чиновникам, признавался саботаж. "Особой формой саботажа явилась вредительская деятельность старых банковских и финансовых чиновников, которые, выполняя задания иностранных разведок, не выплачивали своевременно причитавшиеся вдовам, сиротам и старикам пенсии и пособия, а выдавали их бывшим земским начальникам, женам родственникам министров свергнутого контрреволюционного Временного буржуазного правительства, старым генералам, офицерам, урядникам и т.п. Отдавая себе отчет в том, что подобное видение являлось во многом следствием существовавшей идеологии, отметим - в данном случае речь как раз идет о тех лицах, которые фактически обладали полномочиями должностных лиц - в современной трактовке - организационно-распорядительными и административно-хозяйственными функциями. К таким лицам применялись самые разнообразные меры, начиная с вполне безобидных, заканчивая самыми суровыми. В соответствии со специальным приказом Военно-революционного комитета, за преступный саботаж чиновников Министерства финансов, главным образом государственного банка и казначейства, которые поставили в тяжелое положение вдов, сирот и престарелых, пенсионеров, существующих только на получаемые ими ничтожные пенсии, в получении которых им отказали, предлагалось применять следующие меры воздействия: арест, высылка из столицы, а для призывных возрастов - снятие с учета. Однако в дальнейшем чиновники государственных и общественных учреждений, саботирующие работу в важнейших отраслях народной жизни объявлялись врагами народа1. Важным этапом в развитии законодательства, посвященного регламентации понятия должностного лица, стало принятия Декрета Совета Народных Комиссаров РСФСР от 8 мая 1918 г. "О взяточничестве"2. Можно сказать, что в этом Декрете впервые в законах нового государства было закреплено понятие должностного лица. В соответствии со ст. 2 данного декрета к должностным лицам относились лица, состоящие на государственной или общественной службе в Советской республике, а также некоторые выборные работники: члены фабричных и заводских комитетов, правлений кооперативов профсоюзных союзов и т.п. К должностным лицам относились также иные работники, состоящие на службе в государственных или общественных учреждениях. Несмотря на такое широкое понимание должностного лица, данная законодательная новелла послужила своеобразным толчком к более тщательному изучению вопроса о признаках должностного лица, который получил достаточно определенное разрешение в УК РСФСР 1922 года. Согласно примечанию к ст. 105 УК РСФСР 1922 года под должностными лицами понимались лица, занимающие постоянно или временно должности в каком-либо государственном (советском) учреждении или предприятии, а также в объединении (организации), имеющем по закону определенные права, обязанности и полномочия в осуществлении хозяйственных, административных, просветительных и других общегосударственных задач.
Напротив, публикация текста резолюции о преследовании уголовного преследования по делу Мирослава Пельты, из которого можно узнать личность других свидетелей, которые еще не были допрошены, может считаться неблагоприятной, поскольку они могут говорить. Несмотря на это, есть также непрозрачные идеи.
Андрей Бабиш, в связи с новостями о его встрече с редактором «Маладога Фронта сегодня» Марк Прибит подал уголовную жалобу неизвестному преступнику и даже сказал, что для этого следует созвать Совет государственной безопасности. Он также различал впечатление, что его долгое время прослушивали, но он не сделал ничего плохого в этом обвинении. Поэтому мы можем иметь дело только с записями, которые были выпущены в общественном пространстве, а затем появлялись в неправильных интерпретациях.
Общая характеристика понятия "должностное лицо по УКРФ 1996 года
В соответствии с п. 1 примечания к ст. 285 УК РФ "должностными лицами в статьях настоящей главы признаются лица, постоянно, временно или по специальному полномочию осуществляющие функции представителя власти либо выполняющие организационно-распорядительные, административно-хозяйственные функции в государственных органах, органах местного самоуправления, государственных и муниципальных учреждениях, а также в Вооруженных Силах Российской Федерации, других войсках и воинских формированиях Российской Федерации".
Хотя запись такого разговора не является преступлением, и никто даже не нуждается в специальном записывающем устройстве, он становится смартфоном. Сервер юстиции, который является подзаголовком самого правильного руководства для чешского правосудия, не является официальным органом Министерства юстиции, он рекламировал опрос среди юристов, в основном адвокатов, и было показано, что такое правительство не имеет законных полномочий или даже может преступный акт, хотя в прошлом такие специальные протесты были оштрафованы издательством «Млада-фронды».
Анализ данного понятия позволяет нам сделать в интересах рассматриваемой темы следующие выводы. 1. Современная законодательная трактовка понятия "должностное лицо" окончательно разделила уголовную ответственность лиц, работающих в государственных, муниципальных органах и учреждениях, и лиц, обладающих схожими по своему содержанию функциями, но работающих в иных органах и учреждениях.
Даже с общей точки зрения представляется очевидным, что в этом случае в государственных делах это должно быть надлежащее расследование дела о коррупции и сохранение процесса. Отношение адвокатов, которые должны охотиться на клиентов, находится в общественном мнении, и в этом контексте это минимально.
Некоторые люди используют маяки на своих личных машинах, что неприемлемо. Многие из них используют свой частный автомобиль для использования этого маршрута. У некоторых есть синий маяк, расположенный на нем, возможно, сопровождается акустическим устройством. И почему? Они живут в убеждении, что использование специального предупреждающего синего цвета, возможно дополненного специальным звуковым сигналом, быстрее доберется до оружейного склада, поскольку они практически движутся по дороге с привилегированным диском.
Такое положение вещей стало логическим следствием наметившейся еще в начале 90-х годов практики непривлечения к уголовной ответственности за совершение должностных преступлений руководителей коммерческих по своей сути предприятий и организаций.
Необходимо также отметить, что современное понятие должностного лица - это не только отказ государства от утверждения, что управление обществом и государством осуществляется и негосударственными органами и организациями. Это своего рода изменение государственной политики, нарушившее традиционную, длившуюся еще с дореволюционных времен практику, которая фактически признавала роль частных граждан и общественников в управлении государством и в решении общегосударственных задач.
Причины и их пропаганда того, почему они это делают, легко объяснить непрофессионалу, но тот, кто это знает, не сможет так легко махать. Второй - это страх своевременного прибытия на место вмешательства и возможного спасения жизни или имущества. То же самое относится к так называемой скрытой сборке, то есть к использованию магнитного маяка, хотя она не может быть записана в технической лицензии.
При движении по дороге запрещено использовать специальные предупреждающие огни и специальный звуковой предупреждающий сигнал, используемый для имитации привилегированного транспортного средства. И независимо от того, сознательно или бессознательно. Если это имеет место для человека, который не имеет права, рука об руку с отсутствием опыта, ситуация еще хуже.
Однако стоит обсудить - насколько правомерно, логично и обоснованно такое категоричное разделение ответственности указанных выше лиц? Разумеется, критерий, который предложен законодателем для установления - на какие же общественные отношения посягает виновный -достаточно четок. Работу в государственных органах и учреждениях крайне трудно, хотя и возможно, спутать с деятельностью в негосударственных органах и учреждениях, в коммерческих и некоммерческих организациях. Но можно ли утверждать, что работа в негосударственных органах и учреждениях не причиняет вреда тем общественным отношениям, которые охраняются нормами главы 30 УК РФ? Рассмотрим эту проблему подробнее.
Мы не будем расстроены - когда кто-то из добровольцев-пожарных непреднамеренно активирует маяк, он без преувеличения идет без духа без чувства здравого смысла. В случае дорожно-транспортного происшествия участник имеет двойную проблему. Проблема заключается в продаже, потому что сегодня почти каждый может купить синий маяк, законодательство не решает эту проблему, что является ошибкой. Экран одного из них. На совместном заседании все было правильно объяснено. Понятно, что пожарный-доброволец должен быть на огнестрельном оружии в случае тревоги как можно быстрее, само путешествие после тревоги является частью поездки.
Исходя из классического понимания объекта преступления как общественного отношения, видовым объектом преступлений, предусмотренных в главе 30 УК РФ, выступает государственная власть, интересы государственной службы и службы в органах местного самоуправления.
При этом - способы причинения вреда данным отношениям самые разнообразные. Можно говорить о прямом непосредственном нанесении ущерба, когда вред сразу причиняется именно государству - в некоторых случаях при злоупотреблении должностными полномочиями, при отказе в предоставлении информации Федеральному Собранию РФ или Счетной палате РФ и т.д. Но также можно говорить и об опосредованном причинении вреда указанным выше отношениям, когда за основу берется вред, причиненный, например, гражданину или организации (имущественный или материальный), а вред государственной власти или интересам государственной службы и интересам службы в органах местного самоуправления стоит как бы "на втором плане".
Мы не будем расстраиваться, в то время как вождение частного автомобиля иногда нарушает некоторые из предписаний, особенно превышение скорости без непосредственной опасности для других участников дорожного движения. Если к нему приходит простой запрос об объяснении возможных проступков, ему должно быть предоставлено доказательство его участия в вмешательстве в момент совершения преступления, с тем чтобы он не был санкционирован властями. Поэтому к этому действию можно применить аналогию Экстремального института чрезвычайных ситуаций.
Осуществление властной функции (представителя власти) как признак должностного лица
Должностными лицами, в первую очередь, признаются те лица, которые выполняют властные функции, или функции представителя власти. В УК РФ (1996 г.), по сравнению с УК РСФСР (1960 г.), законодатель несколько иначе подошел к раскрытию вопроса о признании лица должностным по признаку осуществления функции представителя власти: 1 Полный текст проекта новой редакции п. 1 примечания к ст. 285 УК РФ дан в конце данной главы. Во-первых, изменились основания, по которым лицо может осуществлять функции представителя власти. Если в УК РСФСР законодатель предусматривал возможность исполнения функций представителя власти только на постоянной или временной основе, то в УК РФ законодатель ввел еще одну возможность исполнения данной функции - по специальному полномочию. Во-вторых, УК РФ пошел по пути законодательного закрепления понятия "представителя власти". Согласно примечанию к ст. 318 УК РФ под представителем власти необходимо понимать "... должностное лицо правоохранительного или контролирующего органа, а также иное должностное лицо, наделенное в установленном законом порядке распорядительными полномочиями в отношении лиц, не находящихся от него в служебной зависимости". Приветствуя стремление законодателя иметь как можно большее количество единообразно понимаемых терминов, нельзя не отметить проблемы, которые неизбежно возникли при подобной легальной дефиниции "представителя власти". Нетрудно заметить, признание физического лица должностным лицом по признаку выполнения функции представителя власти зависит от установления трех моментов: а) необходимо установить, что данное лицо работает либо в право охранительных органах, либо в контролирующих или в каких-либо еще органах. В последнем случае, несмотря на то, что законодатель говорит об "ином должностном лице", по сути дела он указывает, что должност ное лицо работает не в правоохранительном или контролирующем орга не, а в каком-либо ином. б) данное лицо должно обладать распорядительными полномочия ми; в) эти распорядительные полномочия должны распространяться на людей, которые не находятся в служебной зависимости от должностного лица. Анализ признаков, используемых законодателем в этом определении, позволяет нам сказать, что подобную дефиницию нельзя признать удачной в силу ряду причин, которые являются предметом нашего пристального внимания: A) При формулировке определения "представителя власти" нару шены элементарные правила логики. Б) В определении используются термины, которые сами по себе не имеют единообразного толкования и понимания. Речь идет: о правоохранительных органах; о контролирующих органах; об ином должностном лице (фактически - о другом органе, в котором работает иное должностное лицо) наделенном в установленном законом порядке распорядительными полномочиями в отношении лиц, не находящихся от него в служебной зависимости. B) В определении использован способ, который не учитывает соот ношения понятий "должностное лицо" и "представитель власти". Далее рассматривая вопрос о понятии должностного лица и представителя власти, нельзя обойти вниманием терминологическую проблему, связанную с этими понятиями.
Теперь мы собираемся объяснить, что такое преступление. То, что не является неправильным поведением, объясняет следующий пункт 2: преступление - это не акт, по которому человек отворачивается. Вождение добровольца-пожарного в арсенале для участия в хите является реалистичным сдерживающим фактором для угрозы прямого интереса, защищенного законом. Противопожарная защита и вся деятельность Комплексной спасательной системы - именно этот интерес, защищенный законом.
Это не должно быть результатом такого акта, как столь же серьезное следствие, как тот, который угрожал, и что в данной ситуации опасность не может быть предотвращена иначе. Если дело обстоит иначе, и должностное лицо решает, что преступление было совершено, санкционированное лицо имеет возможность использовать надлежащую апелляцию в вышестоящий административный орган, который в этом случае будет компетентным региональным органом.
2. 1. Понятие должностного лица
Понятие должностного лица, как субъекта большинства предусмотренных в главе 30 УК РФ преступление дано в примечании 1 к статье 285: должностными признаются лица, постоянно, или по специальному полномочию осуществляющие функции представителя власти либо выполняющие организационно-распорядительные, административно-хозяйственные функции в государственных органах, органах местного самоуправления, государственных и муниципальных учреждениях, а также в Вооруженных Силах РФ, других войсках и воинских формированиях РФ. Уголовный кодекс РФ с постатейными материалами. Москва. «Спарк». 1998.
Кроме того, необходимо сказать, что если пожарный торопится так же, как в арсенале, он может и здесь снова думает, что он будет использовать, если необходимо, правила, например, во время обгонов, предупреждающие знаки, обычно доступные в серийно выпускаемых автомобилях.
Огневая бригада, равно как и обычный пользователь дороги, не может нарушать свои законопослушные правила. В случае необходимости, однако, он может использовать описанные исключения из Института чрезвычайной чрезвычайной ситуации на основании раздела 2 Закона о нарушении, но с необходимым значительным самоанализом при вождении автотранспортного средства во время путешествия по оружейному складу, когда у него есть сигнал тревоги, чтобы добраться до станции выезда.
Данная формулировка позволяет выделить три блока признаков, которые лежат в основе признания лица должностным:
характер выполняемых лицом функций (полномочий и обязанностей);
правовое основание наделения его этими функциями;
принадлежность (характеристика) тех органов, учреждений, в которых трудится лицо.
При этом определяющим является характер выполняемых должностным лицом функций. Указание в законе на характер выполняемых функций позволяет четко очертить круг лиц, признаваемых должностными, и исключает возможность расширительного толкования субъекта этой группы преступлений. Этот признак позволяет отличить его от иных лиц, хотя и занятых на работе в государственных органах, органах местного самоуправления, государственных и муниципальных учреждениях и т.д., но выполняющих иные, технические функции.
Добровольные пожарные, в дополнение к описанному выше, также иногда сталкиваются с тем фактом, что, когда они идут в оружейный завод, они спешат в спешке, а не в месте, где это запрещено. Их нет, но они удивлены, потому что у них нет времени, чтобы найти идеальное место для парковки.
Однако, если мы поместим наш автомобиль в место, где оно будет препятствовать выходу на другие автомобили или иным образом ограничить движение, мы должны рассчитывать на санкции. Полиция сразу увидит, что они пожарные, и им было бы ясно, что они ошиблись из-за выхода, а не только ради удовольствия или лень.
Содержание функции власти, а следовательно и характер действий представителя власти, определяется задачами, стоящими перед органом, который он представляет. Например, представитель власти - работник милиции осуществляет свои функции власти в сфере охраны общественного порядка, собственности, прав и законных интересов граждан, предприятий, организаций и учреждений от преступных посягательств и иных антиобщественных действий, а также предупреждение и пресечение преступлений и других антиобщественных действий, быстрого и полного раскрытия преступлений, всемерного содействия устранению причин, порождающих преступление и иные правонарушения. Вся его деятельность строится на взаимоотношениях с лицами, не находящимися в его административном подчинении. Это - неопределенно широкий круг лиц, в отношения с которыми представитель власти вступает в силу предоставленных ему и строго регламентированных полномочий для осуществления конкретных задач.
Это не будет иметь место в форме протяженной руки в виде офисов. Обозначение автомобиля, видимое на дороге, нереально официальное. Или они все чаще используют магнитный «баннер» на крыше с той же надписью. Конечно, пожарный в Германии также является плотной наклейкой, которая расположена через нижнюю часть заднего стекла или пятую дверь. Это факт, что это не идеальное решение и будет эффективным только на короткое расстояние, но лучше, чем ничего.
Это зависит только от городов. В заключение, добровольческий пожарный должен уметь заполнить суть вещи, чтобы спаситель не спасал, он идет на помощь другим. Если коллеги пойдут помочь ему, потому что он был как дурак и здравый смысл в сочетании саморефлексии, которого он просто не нашел, то что-то не так. Ребята, мы обращаемся к вам, ездим на арсенале всегда так, чтобы вы могли получить их с танком, чтобы помочь тем, кто в нем нуждается!
Полномочия некоторых представителей власти, хотя и распространяются на неопределенный круг лиц, но имеют силу в определенных ведомственных границах. Так, сотрудники налоговой полиции, таможенных органов выступают как представители власти лишь в рамках отношений, возникающих при выполнении возложенных на них задач; судебные приставы действуют как представители власти, когда исполняют решения суда по различного рода взысканиям.
Деятельность представителя власти выражается в основанных на законе распоряжениях или действиях, имеющих юридическое значение, в отношении отдельных граждан, должностных лиц учреждений, организаций и предприятий независимо от их ведомственной принадлежности и подчиненности. Например, представитель власти - работник милиции имеет право в определенных случаях проверять у граждан и должностных лиц документы, удостоверяющие личность, входить беспрепятственно в жилые и иные помещения граждан.
Законные распоряжения представителя власти, обусловленные предоставленными ему полномочиями, обязательны для исполнения. Обязательность исполнения законных распоряжений представителя власти обеспечивается авторитетом государственного органа власти, от имени которого он действует. В предусмотренных законом случаях деятельность представителя власти может быть подкреплена принудительным воздействием. Например, в целях защиты граждан от нападения, угрожающего их жизни или здоровью, работники милиции имеют право в исключительных случаях в качестве крайней меры применить физическую силу, специальные средства и огнестрельное оружие. Такое же право предоставлено, например, и сотрудникам таможенных органов, судебным приставам.
Представитель власти как лицо, осуществляющее функции власти, в соответствии с законом является должностным лицом. В примечании к статье 318 УК РФ сказано: "Представителем власти в настоящей статье и других статьях настоящего Кодекса признается должностное лицо правоохранительного или контролирующего органа, а также иное должностное лицо, наделенное в установленном законом порядке распорядительными полномочиями в отношении лиц, не находящихся от него в служебной зависимости". Комментарий к Уголовному кодексу РФ. Изд. «Норма». Москва. 2001.
К признанию некоторых лиц представителями власти следует подходить дифференцировано. Так, рядовой милиционер, осуществляя функции власти по отношению к отдельным гражданам, обладает правом отдавать распоряжения или совершать действия, имеющие юридическое значение. В этом случае он - возможный субъект должностных преступлений. Во взаимоотношениях с другими сотрудниками различных подразделений милиции рядовые милиционеры не могут выступать как должностные лица ибо в подобных случаях они не имеют право отдавать распоряжения или совершать действия, имеющие юридическое значение.
Требования о том, что только законные распоряжения или действия представителя власти подлежат исполнению, обязывает в каждом случае разрешения вопроса о наличии в его действиях признаков преступления или иного правонарушения, уяснить его компетенцию, обусловленные ею права и обязанности. Обычно эти вопросы регламентированы в законах и иных нормативных актах.
Организационно-распорядительные функции связаны с управлением. Лицо, выполняющее их, руководит деятельностью учреждения, организацией, предприятия, отдела, участка и т.д. (подбирает кадры, руководит действиями находящихся в его подчинении работников и т.п.). Выполнение организационно-распорядительных обязанностей неизменно связано с руководством деятельностью других людей.
Для административно-хозяйственных функций признак руководства деятельностью других людей не обязателен. На первое место здесь выступают контроль и распоряжение материальными ценностями, организация их отпуска, получение, ответственного хранения, реализация и т.п. В большинстве случаев должностные лица выполняют одновременно организационно-распорядительные и административно-хозяйственные функции. Отнесение к должностным лиц, выполняющих иные функции, лишает смысла установленную законом уголовную ответственность специально для должностных лиц и ведет к утрате специфики, присущей рассматриваемой группе.
Критерием, который позволяет выделить из всех лиц, работающих в органах государственной власти и управления, в органах местного самоуправления тех, кто может стать субъектами рассматриваемой группы преступлений, является совершение ими при выполнении должностных обязанностей действий, имеющих юридическое значение, то есть связанных с установлением, изменением, или прекращением прав и обязанностей физических и юридических лиц. Чтобы такие действия явились основанием для признания лица должностным, они должны быть обусловлены служебной необходимостью и вытекать из функций представителя власти или организационно-распорядительных либо административно-хозяйственных функций. Данное условие, наряду с выполнением указанных функций и совершением в связи с этим действий, имеющих юридическое значение, является обязательным для признания лица должностным.
В то же время лица, хотя и имеющие отношение, например, к материальным ценностям. Но выполняющие чисто технические или производственные функции не признаются должностными. Именно поэтому заключение договора между работником и администрацией о полной материальной ответственности за сохранность вверенных ценностей само по себе не может служить основанием для признания такого лица субъектом должностного преступления, если при этом оно не осуществляет функций по управлению или распоряжению этими ценностями (например, организует их доставку, распределяет по другим снабженческим точкам).
Другие признаки должностного лица, указанные в законе, не являются определяющими. Для признания лица должностным не имеет значения, постоянно, временно или по специальному полномочию оно выполняет возложенные на него обязанности назначено на должность или избрано, работает за плату или бесплатно.
Правовым основанием наделения лица соответствующими функциями является закон, устав, инструкция или иные нормативные правовые акты, приказ о назначении на должность в которых сформулированы права и обязанности лица, занимающего конкретную должность. Установление такого правового основания в каждом конкретном случае обязательно. Игнорирование этого требования приводит к судебным ошибкам.
Озерским Городским судом Челябинской области 2 апреля 1999 года Панова осуждена по ч.3 ст. 204 УК Рф, а Машковская по ч.1 ст. 204 УК РФ. Машковская - директор ТОО "Фортуна" предложила представителю производственно объединения "Маяк" Пановой заключить договор на поставку объединению в 1998 году спецодежды, зная о том, что она является должностным лицом-руководителем группы материально - технического снабжения упомянутого объединения. По обоюдному согласию между собой, в случае заключения Договора, Машковская согласилась передавать Пановой денежные суммы в размере 5% от суммы оплаты за поставленную продукцию.
В октябре 1997 г. Панова, получив калькуляцию расценок на предлагаемую продукцию от ТОО "Фортуна" и проект договора, будучи корыстно заинтересованной в заключении данного договора представили его начальнику отдела материально-технического снабжения и убедила в целесообразности его подписания. После заключения договора Панова, используя свое должностное положение прилагала усилия к ускорению оплаты, убеждала начальника отдела визировать в первую очередь платежные документы на оплату ТОО "Фортуна" поставленной продукции. Кроме того, вопреки договору Панова обеспечивала предоплату в адрес этого поставщика. За указанные действия Машковская передала Пановой 10 января 1998г. денежную сумму в размере 6 000 р., первого февраля 1998г.3250 р. и 5 апреля 1998г. - 9250 р., а всего 18500р.
Судебная коллегия по уголовным делам Челябинского областного суда 3 июня 1999г. приговор в отношении Машковской оставила без изменений. Панова в кассационном порядке приговор не обжаловала.
Президиум Челябинского областного суда судебные решения отменил, а дело направил на новое судебное рассмотрение, считая квалификацию действий Пановой и Машковской неправильной.
Зам генерального прокурора РФ в протесте поставил вопрос об отмене постановление Президиума областного суда и оставление без изменения приговора и кассационного определения Судебная коллегия по уголовным делам ВС РФ 30.11.1999 г. протест удовлетворила, указав следующее.
Отменяя судебные решения, Президиум областного суда исходил из того, что Панова - руководитель группы материально-технического снабжения государственного унитарного предприятия - производственного объединения "Маяк", т.е. должностное лицо государственного предприятия. Согласно примечанию к главе 30 УК РФ, которая предусматривает ответственность за преступления против государственной власти, интересов государственной службы и службы в органах МСУ, должностными лицами в статьях главы, в частности, признаются лица, осуществляющие организационно-распорядительные, административно-хозяйственные функции в государственных учреждениях. Между тем президиум областного суда не учел разницы между государственным учреждением и государственным предприятием, что привело к неправильному выводу о должностном положении Машковской и Пановой.
О ПОНЯТИИ «ПРЕДСТАВИТЕЛЬ ВЛАСТИ» В УГОЛОВНОМ ПРАВЕ РОССИИ
В отечественном уголовном праве представители власти традиционно считаются самостоятельным видом должностных лиц 1 (см. прим. 1 к ст. 285 Уголовного кодекса Российской Федерации 2 ). В законодательной дефиниции (прим. к ст. 318 УК), которая, по ее буквальному смыслу, должна применяться для установления признаков представителя власти и как субъекта преступления, и как потерпевшего от преступления, выделены два вида представителей власти: 1) должностные лица правоохранительных или контролирующих органов; 2) иные должностные лица, наделенные распорядительными полномочиями в отношении лиц, не находящихся от них в служебной зависимости.
Такую позицию вряд ли можно считать удачной из-за двусмысленности формулировки, позволяющей признавать представителями власти любых должностных лиц правоохранительных и контролирующих органов 3 ; неоправданного ограничения компетенции представителей власти только распорядительными полномочиями (право некоторых представителей власти принимать нормативные управленческие решения не нашло отражения в УК) 4 .
Многими авторами справедливо обращалось внимание на наличие круга в легальном определении понятия «представитель власти»: термин «представитель власти» раскрывается при помощи понятия «должностное лицо», а «должностное лицо» (в прим. 1 к ст. 285 УК) - через понятие «представитель власти».
В наименовании данного вида должностных лиц не учтено, что они, по смыслу УК, являются представителями только публичной власти, которая понимается как власть, осуществляемая в государственных органах и органах местного самоуправления либо самими единоличными органами (такими, как Президент РФ, президенты республик в составе РФ, Уполномоченный по правам человека РФ и т. п.).
Кроме того, в легальной классификации представителей власти необоснованно акцентировано внимание на должностных лицах правоохранительных органов. Сущность правоохранительной деятельности и органы, относящиеся к правоохранительным, в законодательстве и научной литературе понимаются неод-нозначно 5 . Вряд ли можно использовать в качестве ориентира ст. 2 Федерального закона от 20 апреля 1995 г. № 45-ФЗ «О государственной защите судей, должностных лиц правоохранительных и контролирующих органов» 6 (как предлагает, например, А. В. Бриллиантов 7). В указанной статье приводится общий перечень должностных лиц правоохранительных и контролирующих органов, названия которых соединены союзом «и». Поскольку наименования видов этих органов разделены в примечании к ст. 318 УК союзом «или», для констатации уголовно-правового статуса субъекта как представителя власти необходимо четко уяснить, в каком органе - правоохранительном или контролирующем - данное должностное лицо выполняет свои функции. Особое указание на должностных лиц правоохранительных или контролирующих органов неправильно ориентирует правоприменителя (оставляет «в тени» служащих иных органов публичной власти, создает впечатление о главенстве принудительного аспекта деятельности представителя власти).
Как пишет В. И. Динека, должностным лицом - представителем власти «является лицо, принятое на добровольной основе в органы власти или в органы управления либо избранное или назначенное на должность и допущенное к выполнению задач данного органа власти или органа управления в целях регулирования правоотношений во внешней среде функционирования» 8 . В приведенном суждении содержание функций представителя власти не раскрывается - основное внимание обращается на цель деятельности данного субъекта, которая, впрочем, тоже характеризуется несколько расплывчато («регулирование правоотношений во внешней среде функционирования»).
В более поздних работах В. И. Динека «выводит» представителя власти из категории должностных лиц, рассматривая его отдельно, наряду с должностными лицами. Автор утверждает, что представитель власти является участником государственно-властных отношений, а должностное лицо - участником государственно-служебных отношений. Но при этом правомочия представителя власти в государственно-властных отношениях почему-то ограничива-ются наличием у него административной власти и права применения мер принуждения 9 . Выделение в границах объекта управленческих преступлений внутренних и внешних управленческих отношений довольно условно. Трудно объяснить также и то, что к субъектам преступления - представителям власти автор не относит субъекты законодательной и судебной власти.
А. В. Бриллиантов выделяет четыре обязательных признака представителя власти: 1) наличие распорядительных полномочий или права принимать в отношении граждан решения, имеющие юридическое значение; 2) требования или решения представителя власти распространяются на лиц, не находящихся в служебной зависимости или ведомственной подчиненности у представителей власти; 3) обязательность требований или решений представителей власти; 4) возможность негативных правовых последствий для нарушителей за неисполнение этих требований или решений 1 0 . Единственным из перечисленных отличительным признаком данной категории должностных лиц в настоящее время является тот, что назван в п. 2. Все остальные присущи иным должностным лицам.
О. Е. Спиридонова называет три признака, которые, по ее мнению, свойственны рассматриваемому виду должностных лиц: 1) доверие со стороны населения; 2) обязанность подчиниться их властной воле; 3) авторитет власти 1 1 . «Доверие населения» и «авторитет власти» субъективны, юридически неопределенны. Такой признак, как обязанность подчиняться властной воле, обязателен для любого лица, чье поведение выступает в качестве управляемого объекта. Поэтому перечисленные свойства не могут быть взяты за основу как отражающие сущность представителя власти.
По мысли В. А. Волколуповой, важнейший, выражающий «суть властных правоотношений» признак представителя власти - это наличие у него права принудительного воздействия на лиц, не подчиненных ему по службе, в случае невыполнения его правомерных требований 1 2 . Исходя из этого далее автор подчеркивает, что сомнительно отнесение к представителям власти контролеров-ревизоров городского транспорта. М. Е. Жаглина также считает обязательным признаком представителя власти наличие права применять меры государственного принуждения 1 3 .
Такой вывод не основан на законе (прим. к ст. 318 УК), где речь идет о распорядительных полномочиях, которые не сводятся к праву оказывать принудительное воздействие. Не совсем ясно, что именно считают принудительным воздействием упомянутые авторы. Под мерами принуждения в юриспруденции понимаются «закрепленные законом способы, приемы и средства воздействия личного, имущественного и организационного характера, позволяющие заставить лицо исполнять юридические обязанности и соблюдать правовые запреты и состоящие из правовых ограничений, лишений, обременений, ответных действий, влекущих наступление правового урона, причинение морального, материального и физического вреда» 1 4 .
В юридической науке сложились два основных подхода относительно видов государственного принуждения. Первый предполагает, что государственное принуждение - это реализация санкций правовых норм; согласно второму - государственное принуждение - это реализация не только санкций, но и иных (государственно необходимых, профилактических, превентивных) мер принуждения 1 5 . Однако в любом случае отнесение мер юридической ответственности (а применение санкций - форма ее реализации) к государственному принуждению не отрицается. И если у контролера-ревизора есть полномочие привлекать к административной ответственности за безбилетный проезд в городском транспорте, то что это, как не право применения принудительных мер? Есть представители власти, которые не обладают правомочиями применять какие-либо из названных видов государственного принуждения (депутаты представительных органов РФ и субъектов РФ, Уполномоченный по правам человека в РФ и в субъектах РФ). И в теории, и в судебной практике депутаты представительных органов государства и местного самоуправления относятся к представителям власти.
Что касается Уполномоченного по правам человека в РФ, то в Федеральном конституционном законе от 26 февраля 1997 г. № 1-ФКЗ «Об Уполномоченном по правам человека в Российской Федерации» 1 6 (в дальнейшем - Закон) отсутствует прямое указание на отнесение данного субъекта к категории должностных лиц. В примерном перечне представителей власти (в п. 2 постановления Пленума Верховного Суда РФ от 10 февраля 2000 г. № 6 «О судебной практике по делам о взяточничестве и коммерческом подкупе» 1 7) Уполномоченный по правам человека не упоминается. В юридической литературе Уполномоченный по правам человека именуется «независимым должностным лицом» 1 8 . За рубежом его должность приравнивается к должностям судей Конституционного или Верховного судов 1 9 . Как следует из Закона, Уполномоченный рассматривает жалобы граждан. При проведении проверки по жалобе он вправе беспрепятственно посещать все органы государственной власти, органы местного самоуправления, присутствовать на заседаниях их коллегиальных органов, а также беспрепятственно посещать предприятия, учреждения и организации независимо от организационно-правовых форм и форм собственности, воинские части, общественные объединения; запрашивать и получать от государственных органов, органов местного самоуправления и у должностных лиц и государственных служащих сведения, документы и материалы, необходимые для рассмотрения жалобы; получать объяснения должностных лиц и государственных служащих, исключая судей, по вопросам, подлежащим выяснению в ходе рассмотрения жалобы; проводить самостоятельно или совместно с компетентными государственными органами, должностными лицами и государственными служащими проверку деятельности государственных органов, органов местного самоуправления и должностных лиц; поручать компетентным государственным учреждениям проведение экспертных исследований и подготовку заключений по вопросам, подлежащим выяснению в ходе рассмотрения жалобы; знакомиться с уголовными, гражданскими делами и делами об административных правонарушениях, решения (приговоры) по которым вступили в законную силу, а также с прекращенными производством делами и материалами, по которым отказано в возбуждении уголовных дел; пользоваться правом безотлагательного приема руководителями и другими должностными лицами организаций, расположенных на территории РФ (ст. 23 Закона). Заключение, составляемое Уполномоченным по правам человека по результатам рассмотрения жалобы, если в поведении органов и (или) должностных лиц усматривается нарушение прав и свобод граждан, носит рекомендательный характер (ст. 27 Закона). Не имеют обязательной юридической силы направляемые им органам и должностным лицам замечания и предложения общего характера, относящиеся к обеспечению прав и свобод граждан, совершенствованию административных процедур; обращения к субъектам права законодательной инициативы с предложениями об изменении и дополнении законодательства (ст. 31 Закона), доклады (специальные доклады) Уполномоченного по правам человека (ст. 32, 33 Закона). Разрешать жалобы по существу Уполномоченный по правам человека не вправе. Такие полномочия данного субъекта, как право беспрепятственно посещать все органы власти; запрашивать и получать у них сведения, документы и материалы; поручать производство экспертиз и подготовку заключений и др. (ст. 23 Закона), - распорядительные, поскольку представляют собой самостоятельные управленческие решения, обязанность выполнять которые предусмотрена ст. 34 Закона и неисполнение которых влечет юридическую ответственность (ст. 36 Закона, ст. 17. 2 КоАП РФ). Однако никаких принудительных мер данное лицо применять не вправе, что не мешает признать функции Уполномоченного по правам человека в РФ управленческими, а самого Уполномоченного по правам человека - должностным лицом, представителем публичной власти.
Таким образом, право лично применять меры государственного принуждения не является обязательным признаком представителя власти.
По мнению С. Малькова и А. Брагиной, представитель власти «обладает рядом специфических признаков, в число которых входят: наличие властных функций (полномочий); право совершать действия, порождающие правовые последствия; несвязанность служебной деятельности ведомственными рамками» 2 0 . При отсутствии конкретизации вида власти названные признаки присущи едва ли не любому лицу, выполняющему управленческие функции. Всякая управленческая функция - властная, влечет юридические последствия. Последняя, третья, черта представителя власти (несвязанность деятельности пределами ведомства) далее подвергается сомнению самими авторами.
А. В. Шнитенков называет в качестве отличительной особенности представителя власти то, что «он наделен распорядительными полномочиями в отношении лиц, не находящихся от него в служебной зависимости» 2 1 . Как уже отмечалось, полномочия представителя власти не сводятся к распорядительным. Вместо «служебной зависимости», которая может существовать не только в «вертикальных», властных отношениях, в данном случае уместнее было бы говорить о служебной подчиненности.
Изложенное позволяет сделать вывод о незавершенности теоретических и законодательных решений относительно понятия «представитель власти». Об этом свидетельствует и разброс мнений респондентов по вопросу о главном признаке представителя власти: 45,53 % считают таким признаком право принимать управленческие решения в отношении лиц, не подчиненных по службе; 28,09 % - право своими действиями принуждать лицо к выполнению управленческого решения; 22,55 % - нахождение на службе в правоохранительном или контролирующем органе; 3,83 % затруднились ответить на вопрос 2 2 .
Нами уже была предпринята попытка показать несовершенство законодательной и доктринальной трактовок функций представителя власти как субъекта должностного преступления 2 3 . В этой связи не лишено оснований предложение отказаться от термина «представитель власти» в уголовном праве 2 4 . Критикуя эту идею, Т. Б. Басова отмечает, что использование данного понятия «подчеркивает неоднородность должностных лиц аппарата публичной власти, конкретизирует ответственность тех работников этого аппарата, которые выступают от имени государства и его органов, так как именно они являются проводниками государственной политики» 2 5 . Но, как следует из содержания УК, отмеченная «неоднородность» не влияет на квалификацию управленческих преступлений и ответственность данного вида должностных лиц. Это проявляется в использовании в диспозициях статей Особенной части УК обобщающих терминов («должностное лицо», «использование служебного положения») без уточнения видов выполняемых управленческих функций. В редчайших случаях прямого указания на представителя власти как на специальный субъект преступления (ст. 315 УК) такая дифференциация признаков специального субъекта оказывается бессмысленной, поскольку не означает дифференциации уголовной ответственности служащих.
Особенность представителя власти в том, что он выступает не только в качестве специального субъекта должностных преступлений, но и в роли так называемого специального потерпевшего в некоторых составах преступлений против общественной безопасности и общественного порядка (чч. 1, 3 ст. 212, ч. 2 ст. 213 УК) и против порядка управления (ч. 1 ст. 318, ст. 319 УК). Представитель власти как потерпевший от преступления подразумевается в ст. 317 УК (сотрудник правоохранительного органа, военнослужащий, осуществляющие деятельность по охране общественного порядка и обеспечению общественной безопасности) и, по-видимому, в ст. 320 УК (должностное лицо правоохранительного или контролирующего органа). Понятия «представитель власти» в двух названных аспектах не тождественны, несмотря на их формально провозглашенную в примечании к ст. 318 УК идентичность. С учетом предложенного в литературе подхода к видам управленческих функций и лиц, их выполняющих 2 6 , разрыв между уголовно-правовыми понятиями должностного лица как субъекта управленческого преступления и представителя власти как потерпевшего еще более увеличивается. Вместе с тем необходимость усиленной уголовно-правовой охраны лиц, осуществляющих функции публичной власти, вряд ли вызовет сомнения 2 7 . Поэтому, даже в случае преобразования уголовно-правовой системы управленческих функций должностного лица как субъекта преступления, следует сохранить нормы об охране деятельности представителей власти, хотя уголовный закон в этой части нуждается в коррективах. Норма о представителе власти как потерпевшем от преступления должна быть в УК (в примечании к ст. 318 или в специальной статье гл. 32 УК, либо в Общей части УК), но ее целесообразно изменить примерно следующим образом:
« С т а т ь я...
Представителем публичной власти в стать- ях настоящего Кодекса признается должностное лицо, осуществляющее законодательную или исполнительную власть, при выполнении им функций публичного управления в отношении лиц, не подчиненных ему по службе».
Отсутствие в подобной статье указания на осуществление потерпевшим судебной власти вызвано тем, что ответственность за посягательства на общественные отношения, обеспечивающие законную деятельность судей, предусмотрена специальными нормами гл. 31 УК.
_________________________________________
1 См., например: Волженкин Б. В. Служебные преступления. М., 2000. С. 100.
2 В дальнейшем - УК.
3 См.: Волженкин Б. В. Указ. соч. С. 100.
4 См.: Аснис А. Я. Уголовная ответственность за служебные преступления в России. Проблемы законодательного закрепления и правоприменения. М., 2005. С. 52.
5 См., например: Бабелюк Е. Г. О видах государственной службы Российской Федерации // Правоведение. 2004. № 1. С. 31.
6 См.: Собрание законодательства Российской Федерации (в дальнейшем - СЗ РФ). 1995. № 17. Ст. 1455.
7 См.: Бриллиантов А. В. К вопросу о понятии должностного лица // Российский следователь. 2001. № 6. С. 29- 30.
8 Динека В. И. Современное правовое положение представителя власти (общий правовой аспект). М., 1995. С. 15.
9 См.: Динека В. И. Ответственность за должностные преступления по уголовному праву России (уголовно-правовой и криминологический аспект): автореф. дис. … д-ра юрид. наук. М., 2000. С. 16, 31.
10 См.: Бриллиантов А. В. Указ. соч. С. 30.
11 См.: Спиридонова О. Е. Форменная одежда как символ власти в уголовном праве // Дифференциация ответственности и проблемы юридической техники в уголовном праве и процессе. Ярославль, 2002. С. 57.
12 См.: Волколупова В. А. Должностное лицо как субъект уголовной ответственности // Уголовное законодательство: история и современные проблемы. Волгоград, 1998. С. 92. О возможности применения представителем власти принудительного воздействия в отношении нарушителей см., например: Владимиров В. А., Кириченко В. Ф. Должностные преступления. М., 1965. С. 11.
13 См.: Жаглина М. Е. Понятие «представитель власти» в уголовном праве: история и современность // Следователь. 1998. № 5. С. 6.
14 Каплунов А. И. Об основных чертах и понятии государственного принуждения // Гос-во и право. 2004. № 12. С. 14.
15 См.: Там же. С. 14- 15.
16 См.: СЗ РФ. 1997. № 9. Ст. 1011.
17 См.: Бюллетень Верховного Суда РФ. 2000. № 4. С. 5.
18 См.: Башимов М. Институт омбудсмена в странах СНГ и Балтии // Гос-во и право. 2004. № 5. С. 64.
19 См.: Там же. С. 68.
20 Мальков С., Брагина А. Уголовно-правовая характеристика потерпевшего в ст. 319 УК РФ // Уголовное право. 2005. № 1. С. 53.
21 Шнитенков А. В. Ответственность за преступления против интересов государственной службы и интересов службы в коммерческих и иных организациях. СПб., 2006. С. 83.
22 приводятся результаты опроса 330 человек, работающих по юридической специальности, проведенного автором настоящей статьи в 2005- 2006 гг.
23 См.: Егорова Н. А. Теоретические проблемы уголовной ответственности за преступления лиц, выполняющих управленческие функции (управленческие преступления). Волгоград, 2006. С. 225- 233; Ее же. Управленческие функции специального субъекта преступления (уголовный закон, теория, судебная практика) // Уголовное право. 2007. № 2. С. 46- 48.
24 См., например: Усольцев А. Т. Должностное лицо в советском государственном управлении // Правоведение. 1987. № 2. С. 15.