За несколько дней до поражения Наполеона при Ватерлоо, 9 июня 1815 года, Австрия, Англия, Пруссия, Россия, Швейцария и Франция подписали «Заключительный акт» - итоговый документ Венского конгресса. Этот документ состоял из 121 статьи. Он предусматривал реставрацию французской династии Бурбонов в лице Людовика XVIII и лишение Франции всех ее завоеваний. Значительно усилили свои позиции другие европейские государства: Швейцария получала стратегически важные альпийские перевалы; в Италии восстанавливалось Сардинское королевство, к которому были присоединены Савойя, Ницца и Генуя; Австрия устанавливала свою власть над Северной Италией и Восточной Галицией, получив к тому же преобладающее влияние в Германском союзе; к России отходили земли герцогства Варшавского, исключая Краков, которому был дан статус «вольного города»; Пруссия получала Северную Саксонию, левый берег Рейна, большую часть Вестфалии, шведскую Померанию и остров Рюген; Голландия и Бельгия образовали Нидерландское королевство; Швеция получала территорию Норвегии; Англия закрепляла за собой часть бывших колоний Голландии и Франции.

После подписания венских соглашений австрийский министр иностранных дел Меттерних говорил: «В Европе есть только одна проблема - революция». Примечательно также, что и сам Наполеон, спустя неделю после поражения при Ватерлоо произнес: «Державы не со мной ведут войну, а с революцией. Они всегда видели во мне ее представителя, человека революции».

Действительно, после окончательного низвержения Наполеона в Европе возникло и укрепилось стремление к сохранению установленного международного порядка, причем средством для этого представлялся постоянный союз европейских государей и периодический созыв международных конгрессов. Российский император Александр I был горячий сторонник этой идеи. 26 сентября 1815 года по его инициативе было объявлено об образовании Священного союза, а документ был подписан также императором Францем I Австрийским и королем Фридрихом Вильгельмом III Прусским. К этому договору впоследствии постепенно присоединились практически все монархи Европы за исключением Великобритании и Османской империи. Этот союз были призван сохранять незыблемость решений Венского конгресса 1814-1815 гг. и установленной им системы международных отношений. Исходя из принципа поддержки правящих монархических династий, участники этого союза боролись со всяким проявлением революционного и национально-освободительного движения в Европе.

В 1818-1822 гг. состоялся ряд конгрессов Священного союза - в Аахене, Троппау, Лайбахе (совр. Любляна), Вероне, участники которых выразили готовность бороться со всяким проявлением революционных настроений на континенте. Так, Александр I, вопреки общественному мнению России, отказался поддерживать начавшееся в 1821 году восстание в Греции против османского владычества.

Таким образом, в это время в Европе произошла перегруппировка сил, поскольку французскую гегемонию заменило политическое господство России, Англии и Австрии. В значительной степени это равновесие сил способствовало стабилизации международных отношений. Венская система просуществовала более сорока лет, и в это время Европа не знала значительных кровопролитных войн. Тем не менее она, как и большинство политических объединений, характеризовалась обострением противоречий между великими европейскими державами, стремлением этих государств расширить сферы своего политического и экономического влияния.

ЮЛИАНА КРЮДЕНЕР

Александр уехал из Вены в 1815 г., не дожидаясь окончания всех работ Конгресса. К этому времени относится, между прочим, знакомство его с одной пожилой дамой, проникнутой мистическими идеями, - баронессой Юлианой Крюденер. Многие историки и биографы Александра придавали большое значение этой встрече в отношении усиления того религиозно-мистического настроения, какое стало проявляться у него в это время заметным образом. И сам Александр придавал этому знакомству большое значение. Но надо сказать, что склонность к мистицизму развилась в нем еще до встречи с баронессой Крюденер, и можно думать, что именно благодаря этому обстоятельству m-me Крюденер и получила к нему доступ. Решительный толчок развитию мистицизма Александра дали, по-видимому, грозные события 1812 г., но еще и до 1812 г. Александр охотно беседовал с разными монахами и «святыми людьми». Из записок Шишкова мы узнаем, что в 1813 г. между докладами о важных государственных делах Шишков - государственный секретарь - читал Александру подбор выписок из древних пророков, текст которых, как им обоим казалось, очень подходил к современным событиям, - при этом оба они обливались слезами от умиления и избытка чувств. С 1812 г. Евангелие было постоянно при Александре, и он часто как бы гадал по нему, открывая наудачу страницы и останавливаясь на совпадении отдельных текстов Евангелия с внешними фактами окружающей жизни. Впрочем, подобному мистическому настроению тогда в Европе предавались очень многие. Особенно было в ходу применение некоторых выражений Апокалипсиса к Наполеону. Огромное распространение масонства и масонских лож тоже знаменовало собой сильное развитие мистицизма. Колоссальные мировые перевороты той эпохи, очевидно, воздействовали в этом отношении на встревоженные умы современников. Как бы то ни было, это мистическое настроение Александра в 1815 г. не отражалось еще заметным образом на его социально-политических взглядах и не влекло за собой каких-либо шагов в области внутренней политики. Лишь проницательный Лагарп уже и тогда приходил в крайнее огорчение от этой новой склонности Александра.

В области внешней политики эта склонность Александра - не без участия баронессы Крюденер - нашла себе на первый раз по виду довольно невинное выражение в его предложении своим тогдашним союзникам образовать Священный союз государей Европы, который вносил бы в международные отношения идеи мира и братства. По идее этого союза, государи Европы должны относиться друг к другу как братья, а к своим подданным - как отцы; все ссоры и международные недоразумения должны улаживаться мирным путем. С некоторым сочувствием отнесся к этой идее прусский король Фридрих Вильгельм; австрийский император Франц - пиетист, бывший постоянно в руках иезуитов, подписал этот договор, лишь посоветовавшись с Меттернихом, который сказал, что это хоть и пустая химера, но совершенно безвредная. Английский принц-регент без согласия парламента не мог подписать этого акта, но вежливо выразил свое сочувствие идее Александра в особом письме. Затем мало-помалу в этот союз вступили все государи Европы, кроме турецкого султана и папы. Впоследствии в руках Меттерниха это учреждение выродилось в союз государей против волнующихся народов, но в 1815 г. такого значения союз еще не имел, и Александр был и показывал себя тогда еще явным приверженцем либеральных учреждений.

ОТЕЧЕСТВО В ОПАСНОСТИ!

Как всегда бывает при дележе добычи, победители Наполеона начали ссориться: Австрия с Пруссией - из-за гегемонии в Германии, Пруссия с Англией - из-за Саксонии, и все они с Россией - из-за Польши, так как царизм хотел присоединить Герцогство Варшавское целиком к себе («Я завоевал герцогство, - говорил Александр I, - и у меня есть 480 тыс. солдат, чтобы его защитить»), а другие державы были против чрезмерного усиления России. Разногласия накалялись. 3 января 1815 г. Англия, Австрия и Франция заключили секретный договор и начертали план военной кампании против России и Пруссии, которую решено было открыть к концу марта. Назначен был и главнокомандующий войсками трех держав - князь К.Ф. Шварценберг. В такой обстановке 6 марта «братья»-монархи узнали потрясающую новость: Наполеон покинул Эльбу и высадился во Франции. Да, аналитически сопоставив неприятие Бурбонов во Франции и распри внутри 6-й коалиции, Наполеон усмотрел в этом для себя шанс к возвращению на французский трон. 1 марта с отрядом в 1100 человек он высадился на юге Франции и за 19 дней без единого выстрела вновь подчинил себе страну. Бурбоны бежали в Бельгию. Так начались феерические «Сто дней» Наполеона.

Весть о возвращении Наполеона испугала, но и сплотила коалиционеров. Они вмиг отбросили прочь все свои распри и, по выражению В.О. Ключевского, «судорожно схватились за Россию, за Александра, готовые опять стать в его распоряжение». 13 марта восемь держав объявили Наполеона «врагом человечества» и обязались бороться с ним до победы, тем самым юридически оформив 7-ю и последнюю антинаполеоновскую коалицию.

Наполеон и на этот раз не захотел поднять Францию на революционную войну под лозунгом «Отечество в опасности!». В обычной же войне у него не хватило сил для борьбы с 7-й коалицией. 18 июня в битве при Ватерлоо союзники разбили его. Наполеон был вторично низложен и сослан теперь буквально за тридевять земель - на далекий и пустынный, почти необитаемый остров Святой Елены, где и провел в строжайшей изоляции последние 6 лет жизни (умер там 5 мая 1821 г.).

В 50-х годах нашего столетия шведский врач-токсиколог С. Форсхувуд установил путем бомбардировки ядерными частицами волос Наполеона, что император умер не от рака желудка, как считалось во всем мире, а от постепенного отравления мышьяком. По мнению Форсхувуда, отравителем был граф Ш.Т. Монтолон - агент Бурбонов.

Венский конгресс закончил работу незадолго до Ватерлоо, Его заключительный акт был подписан 9 июня 1815 г. Он удовлетворил амбиции всех коалиционеров. Россия получила львиную долю герцогства Варшавского под названием «Царство Польское» (в том же 1815 г. Александр I даровал Царству Польскому конституцию и автономию в составе Российской Империи). Австрия и Пруссия поделили между собой оставшуюся часть Варшавского герцогства и приобрели богатые земли: Австрия - в Италии, Пруссия - в Саксонии. Англия закрепила за собой Мальту, Ионические острова и ряд французских колоний. Что касается Франции, то она была низведена к границам 1792 г. и оккупирована на 5 лет. На трон ее, как и на другие европейские троны (в Испании, Пьемонте, Римской области, Неаполе, германских княжествах), возвратились монархи, свергнутые Французской революцией и Наполеоном.

Таким образом, Венский конгресс узаконил восстановление феодально-абсолютистских порядков в Европе. Поскольку же народы не захотели принимать старых королей и выступили против них, устроители конгресса договорились совместно душить вспышки народного недовольства, где бы то ни было. С этой целью они решили объединиться в Священный союз.

АКТ СВЯЩЕННОГО СОЮЗА (1815 Г.)

Объявляют торжественно, что предмет настоящего акта есть открыть перед лицом вселенной их непоколебимую решимость, как в управлении вверенными им государствами, так и в политических отношениях ко всем другим правительствам, руководствоваться не иными какими-либо правилами, как заповедями, сея святые веры, заповедями любви, правды и мира...

На сем основании их вел. согласились в следующих статьях:

Ст. 1. Соответственно словам священных писаний, повелевающих всем людям быть братьями, три дог. монарха пребудут соединены узами действительного и неразрывного братства и, почитая себя как бы единоземцами, они во всяком случае и во всяком месте станут подавать друг другу пособие, подкрепление и помощь; в отношении же к подданным и войскам своим они, как отцы семейств, будут управлять ими в том же духе братства, которым они одушевлены для охранения веры, мира и правды.

Ст. 2. По сему единое преобладающее право да будет как между помянутыми властями, так и подданными их: приносить друг другу услуги, оказывать взаимное доброжелательство и любовь, почитать всем себя как бы членами единого народа христианского, поелику, три союзные государя почитают себя аки поставленными от провидения для управления тремя единого семейства отраслями, а именно Австрию, Пруссиею и Россиею, исповедуя таким образом, что самодержец народа христианского, коего они и их подданные составляют часть, не иной подлинно есть, как тот, кому собственно принадлежит держава, поелику в нем едином обретаются сокровища любви, ведения и премудрости бесконечныя, то есть Бог, наш Божественный спаситель, Иисус Христос, глагол всевышнего, слово жизни. Соответственно с сим, их величества с нежнейшим попечением убеждают своих поданных со дня на день утверждаться в правилах и деятельном исполнении обязанностей, в которых наставил человеков божественный спаситель, аки единственное средство наслаждаться миром, который истекает от доброй совести и который един прочен.

Ст. 3. Все державы, желающие торжественно признать изложенные в сем акте священные правила и кои почувствуют, сколь нужно для участия колеблемых долгое время царств, дабы истины сии впредь содействовали благу судеб человеческих, могут все охотно и с любовью быть приняты в сей священный союз.

союз европейских монархов, заключенный после крушения наполеоновской империи. Т. н. Акт С. с., облеченный в религиозно-мистич. форму, был подписан 26 сент. 1815 в Париже рус. имп. Александром I, австр. имп. Францем I и прус. королем Фридрихом Вильгельмом III. 19 нояб. 1815 к С. с. присоединился франц. король Людовик XVIII, а затем большинство монархов Европы. Англия, не присоединившаяся к Союзу, по ряду вопросов поддерживала политику С. с., особенно в первые годы его существования, англ. представители присутствовали на всех конгрессах С. с. Важнейшими задачами С. с. являлись борьба против революц. и нац.-освободит. движений и обеспечение незыблемости решений Венского конгресса 1814-15. На периодически созывавшихся конгрессах С. с. (см. Ахенский конгресс 1818, Троппауский конгресс 1820, Лайбахский конгресс 1821, Веронский конгресс 1822) ведущую роль играли Меттерних и Александр I. 19 янв. 1820 Россия, Австрия и Пруссия подписали протокол, провозглашавший право их вооруж. вмешательства во внутр. дела др. государств в целях борьбы с революцией. Практическим выражением политики С. с. были Карлсбадские постановления 1819. В соответствии с решениями С. с. Австрия осуществила вооруж. интервенцию и подавила Неаполитанскую революцию 1820-21 и Пьемонтскую революцию 1821, Франция - Испанскую революцию 1820-23. В последующие годы обострились противоречия между С. с. и Англией в связи с различием их позиций в отношении войны за независимость исп. колоний в Лат. Америке, а затем между Россией и Австрией по вопросу об отношении к греч. нац.-освободит. восстанию 1821-29. Вопреки всем усилиям С. с., революц. и освободит. движение в Европе расшатывало этот союз. В 1825 в России произошло восстание декабристов. В 1830 вспыхнули революции во Франции и в Бельгии, началось восстание (1830-31) против царизма в Польше. В этих условиях С. с. фактически распался. Попытки его восстановления (подписание в окт. 1833 Берлинского договора между Россией, Австрией и Пруссией) окончились неудачей. В течение 19 и в нач. 20 вв. (кроме периода, непосредственно следовавшего за образованием С. с.) в историографии преобладали отрицательные оценки деятельности этого союза реакц. монархов. В защиту С. с. выступали только некоторые придворные и клерикальные историки, к-рые оказывали лишь слабое влияние на общее развитие историографии. В 20-х гг. 20 в. началось "переписывание" истории С. с., к-рое приобрело особенно широкие масштабы после 2-й мировой войны. Прежде всего пересмотру подверглась сложившаяся в ист. лит-ре оценка гл. деятелей Венского конгресса и С. с. (историки - Ч. Вебстер, Г. Србик, Г. Николсон), причем особо восхваляется роль "великого европейца" Меттерниха (А. Сесил, А. Г. Хаас, Г. Киссингер). Венский конгресс и С. с. объявляются олицетворением жизненной силы консерватизма, его способности сохранять сложившиеся социальные основы после бурных обществ. потрясений (Ж. Пиренн). В особую заслугу С. с. ставится подавление революц. и освободит. движения народов. При этом подчеркивается, что руководители С. с. "впервые в истории" создали "наднациональные и надпартийные" ин-ты (под ними в первую очередь подразумеваются конгрессы С. с.), к-рые обеспечили создание "эффективного механизма" "для сохранения порядка и предотвращения хаоса в Европе" (Т. Шидер, Р. А. Канн). Т. о., реакц. авторы видят особую ценность С. с. в том, что он проводил организованный "экспорт контрреволюции", к-рый в наши дни является важнейшей составной частью программы крайних империалистич. сил. Проводя сомнительные историч. параллели, новейшие империалистич. историки рассматривают С. с. как отдаленного предшественника и провозвестника "интеграции Европы" и Североатлантического блока. Подчеркивается, что НАТО предстоит еще в более широком масштабе, чем С. с., обеспечить согласие между гл. капиталистич. державами. В этой связи уделяется внимание имевшим место попыткам привлечь к участию в С. с. США (Пиренн). Примечательно стремление нек-рых историков (Киссингер и др.) доказать, будто опыт С. с. свидетельствует о возможности мирного сосуществования только социально однородных гос-в. Характерно, что большинство новейших бурж. работ о С. с. представляет собой не исследования, а опирающиеся на весьма скудную источниковедч. базу социально-политические рассуждения, целью к-рых является обоснование современной идеологии и практики империалистической реакции. Лит.: Маркс К. и Энгельс Ф., Русская нота, Соч., 2 изд., т. 5, с. 310; Маркс К., Подвиги Гогенцоллернов, там же, т. 6, с. 521; Энгельс Ф., Положение в Германии, там же. т. 2, с. 573-74; его же, Дебаты по польскому вопросу во Франкфурте, там же, т. 5, с. 351; Мартенс Ф., Собрание трактатов и конвенций, заключенных Россиею с иностранными державами, т. 4, 7, СПБ, 1878-85; Трактат Братского христианского союза, ПСЗ, т. 33 (СПБ), 1830, с. 279-280; История дипломатии, 2 изд., т. 1, М., 1959; Тарле Е. В., Талейран, Соч., т. 11, М., 1961; Нарочницкий А. Л., Международные отношения европейских государств с 1794 до 1830 г., М., 1946; Болховитинов Н. Н., Доктрина Монро. (Происхождение и характер), М., 1959; Слезкин Л. Ю., Россия и война за независимость в Испанской Америке, М., 1964; Манфред А. З., Общественно-политические идеи в 1815 г., "ВИ", 1966, M 5; Дебидур A., Дипломатическая история Европы, пер. с франц., т. 1, М., 1947; Надлер В. К., Император Александр I и идея Священного союза, т. 1-5, Рига, 1886-92; Соловьев С., Эпоха конгрессов, "BE", 1866, т. 3-4; 1867, т. 1-4; его же, Император Александр I. Политика - дипломатия, СПБ, 1877; Bourquin M., Histoire de la Sainte-Alliance, Gen., 1954; Pirenne J. H., La Sainte-Alliance, t. 2, P., 1949; Kissinger H. A., World restored. Metternich, Castlereagh and the problems of peace 1812-1822, Bost., 1957; Srbik H. von, Metternich. Der Staatsmann und der Mensch, Bd 2, M?nch., 1925; Webster Ch. К., The foreign policy of Gastlereagh 1815-1822. Britain and the European Alliance, L., 1925; Schieder T., Idee und Gestalt des ?bernationalen Staats seit dem 19. Jahrhundert, "HZ", 1957, Bd 184; Schaeder H., Autokratie und Heilige Allianz, Darmstadt, 1963; Nicolson H., The Congress of Vienna. A study in Allied Unity. 1812-1822, L., 1946; Bartlett C. J., Castlereagh, L., 1966; Haas A. G., Metternich, reorganisation and nationality, 1813-1818, "Ver?ffentlichungen des Institutes f?r Europ?ische Geschichte", Bd 28, Wiesbaden, 1963; Kann R. A., Metternich, a reappraisal of his impact on international relations, "J. of Modern History", 1960, v. 32; Kossok M., Im Schatten der Heiligen Allianz. Deutschland Und Lateinamerika, 1815-1830, В., 1964. Л. А. Зак. Москва.

14.09.1815 (27.09). - Образование "Священного Союза" монархов России, Австро-Венгрии и Германии для взаимопомощи в борьбе против революции

"Священный союз" – русская попытка спасения христианской Европы

Священный Союз монархов России, Австрии и Пруссии возник в 1815 г. после . Предистория Священного Союза такова.

Таким образом, Русский Император, будучи освободителем Европы и сильнейшим Государем в ней, не стал диктовать европейцам свою волю, аннексировать их земли, а великодушно предложил мирное христианское братство для служения Божией правде. Такое поведение победителя в тяжелой оборонительной, фактически Мiровой, войне (ведь в нашествии на Русь вместе с французами участвовали и "двунадесят языков" – вся Европа) – уникально в истории международных отношений! Этот высокий духовный смысл Священного Союза отражен и в необычной редакции союзного договора, написанного самим русским Императором и не похожего ни по форме своей, ни по содержанию на международные трактаты:

«Во имя Пресвятой и Нераздельной Троицы! Их Величества, Император Австрийский, король Прусский и Император Всероссийский, вследствие великих происшествий, ознаменовавших в Европе течение последних трех лет, наипаче же вследствие благодеяний, которые Божию Провидению было угодно излиять на государства, коих правительство возложило свою надежду и уважение на Единаго Бога, восчувствовав внутреннее убеждение в том, сколь необходимо предлежащих держав образ взаимных отношений подчинить высшим истинам, внушаемым вечным законом Бога Спасителя, объявляют торжественно, что предмет настоящаго акта есть открыть перед лицом вселенныя их непоколебимую решимость, как в управлении вверенными им государствами, так и в политических отношениях ко всем другим правительствам, руководиться не иными какими-либо правилами, как заповедями сея святыя веры, заповедями любви, правды и мира, которыя не ограничивались приложением их единственно к частной жизни, долженствуют, напротив того, непосредственно управлять волею царей и водительствовать всеми их деяниями, яко единое средство утверждающее человеческиея постановления и вознаграждающия их несовершенство. На сем основании Их Величества согласились в следующих статьях:

I. Соответственно словам священных писаний, повелевающим всем людям быть братьями, три договаривающиеся монарха пребудут соединены узами действительнаго и неразрывнаго братства, и почитая себя как бы единоземцами, они во всяком случае и во всяком месте станут подавать друг другу пособие, подкрепление и помощь; в отношении же к подданным и войскам своим, они, как отцы семейств, будут управлять ими в том же духе братства, которыми они одушевлены для охранения веры, мира и правды.

II. По сему единое преобладающее правило да будет, как между помянутыми властями, так и поданными их, приносить друг другу услуги, оказывать взаимное доброжелательство и любовь, почитать всех себя как бы членами единаго народа христианскаго, поелику три союзные государя почитают себя, яко поставленными от Провидения для укрепления тремя единаго семейства отраслями, а именно Австрией, Пруссией и Россией, исповедая, таким образом, что Самодержец народа христианскаго, коего они и их подданные составляют часть, не иной подлинно есть, как Тот, Кому собственно принадлежит держава, поелику в Нем едином обретаются сокровища любви, ведения и премудрости безконечныя, т.е. Бог, наш Божественный Спаситель, Иисус Христос, Глагол Всевышняго, Слово Жизни. Соответственно сим, Их Величества с нежнейшим попечением убеждают своих подданных со дня на день утверждаться в правилах и деятельном исполнении обязанностей, в которыя поставил человеков Божественный Спаситель, яко единозвенное средство наслаждаться миром, который истекает от доброй совести, и который один прочен.

III. Все державы, желающия торжественно принять изложенныя в сем Акте священныя правила, и кои почувствуют сколь нужно для счастья колебленных долгое время царств, дабы истины сии впредь содействовали благу судеб человеческих, могут всеохотно и любовно быть приняты в сей Священный Союз».

Великую миссию Священного Союза Александр I пояснил также в Высочайшем Манифесте 25 декабря 1815 г.: «...Познав из опыта о бедственных для всего света последствиях, что ход прежних политических между державами соотношений не имел основанием тех истинных начал, на коих Премудрость Божья в Откровении Своем утвердила покой и благоденствие народов, приступили Мы, совокупно с Их Величествами Августейшим Императором Францем-Иосифом I и Королем Прусским Фридрихом-Вильгельмом, к установлению между нами союза, приглашая к тому и прочие державы, в котором обязуемся Мы взаимно, как между собою, так и в отношении к подданным Нашим, принять единственным ведущим к оному средством правило, почерпнутое из словес и учения Спасителя нашего Иисуса Христа, благовествующего людям жить, аки братьям, не во вражде и злобе, но в мире и любви. Мы желаем и молим Всевышняго о ниспослании благодати Своей, да утвердится Священный Союз сей между всеми державами, к общему их благу, и да не дерзнет никто, единодушием всех прочих воспрещаемый, отпасть от него. Сего ради, при сем список сего Союза. Повелеваем обнародовать оный и прочесть в церквах».

Фактически Русский Царь, предлагая европейским государям «жить, аки братьям, не во вражде и злобе, но в мире и любви», надеялся совершить "реакционный" христианский переворот в европейских делах, – что для "передовой" Европы было "дико" и неприемлемо. Ведь Французская революция была не случайным срывом антихристианской злобы и насилия, а выросла из общеевропейского процесса апостасии, которую не могло остановить сокрушение "узурпатора" Наполеона. Европейская "общественность", питаемая еврейскими газетами, отнеслась к Священному Союзу именно как к "реакции", подозревая в этом также и интриги Русского Царя.

Австрийские и прусские дипломаты-специалисты с самого начала отнеслись к этому многообязывающему и "непрофессиональному" тексту отчужденно и даже неприязненно. Сами подписавшие Акт европейские монархи толковали его не как договор международного права, а лишь как простую декларацию подписавших его лиц. Фридрих-Вильгельм подписал Акт из вежливости, чтобы не огорчать Александра I, освободителя Пруссии; присоединившийся позже Людовик XVIII – чтобы приравнять Францию к ведущим державам Европы. Австрийский же император Франц-Иосиф откровенно заявил: «Если это документ религиозный, то это дело моего духовника; если политический – то Меттерниха», министра иностранных дел. Меттерних же подтвердил, что эта «затея», долженствовавшая «даже по мысли своего виновника быть лишь простой моральной манифестацией, в глазах других двух государей, давших свои подписи, не имела и такого значения» . Меттерних писал в своих мемуарах, что «этот Союз был единственно выражением мистических стремлений императора Александра и приложением к политике принципов христианства» .

Впоследствии Меттерних лишь искусно пользовался Священным Союзом для своих эгоистичных целей. Ведь, обязывая Государей всегда «подавать друг другу пособие, подкрепление и помощь» , документ не уточнял, в каких именно случаях и в какой форме должно осуществляться это обязательство, – это давало возможность толкования его в том смысле, что помощь обязательна во всех тех случаях, когда подданные будут выказывать неповиновение своим "законным" государям.

Подавление революционных выступлений имело место в Испании (1820–1823) – при участии Франции; в Неаполе (1820–1821) и Пьемонте (1821) – при участии Австрии. Но с одобрения европейских держав было подавлено и , хотя турецкий султан не был принят в члены Союза как государь нехристианский. В этом случае предложение России поддержать христианский греческий народ против иноверных оккупантов не было принято во внимание союзниками (ведь в Австрии могло случиться подобное восстание порабощенных славян) и Царь Александр I был вынужден подчиниться формальному общему толкованию, хотя при этом утрачивался христианский дух Союза. (Лишь при .) Казалось, Союз обречен на провал. Однако низвержение монархии во Франции в 1830 г. и взрыв революций в Бельгии и Варшаве заставили Австрию, Россию и Пруссию вернуться к традициям Священного Союза. Россия подавила революцию в Венгрии в 1849 г.

Тем не менее геополитические и нравственные противоречия между участниками Союза оказались столь велики, что его сохранение оказалось невозможно. , в которой европейские государства выступили против России (или отказали в помощи) в союзе с мусульманской Турцией, похоронила все надежды на возможность Союза христианских монархов. Западная христианская апостасийная цивилизация и русская христианская удерживающая – окончательно разошлись. "Страна святых чудес" (), каковой еще идеализировали Европу первые славянофилы, надеясь спасти ее от гибели братским русским влиянием (), – перестала для них существовать. Констатацией этого стала книга "Россия и Европа".

В дальнейшем внешняя политика России исходила в основном из того, что в Европе «у России нет друзей и союзников, кроме Русской армии и флота» (). Участие России в коалициях одних европейских держав против других диктовались прагматическими соображениями: сдерживать наиболее агрессивного соперника (каким, в конечном счете, еврейские СМИ и деньги "сделали" соседнюю Германию) в союзе с менее агрессивными (какими выглядели территориально отдаленные Англия и Франция).

Но "менее агрессивные" демократические союзники оказались более лукавы и предали Россию в с целью столкновения главных европейских монархий, бывших участников Священного Союза. Их взаимное сокрушение и торжество жидо-масонской власти в Европе стало наглядным уроком и логичной "альтернативой" неосуществившемуся стремлению русской монархии «подчинить высоким истинам, внушаемым законом Бога Спасителя» международные отношения христианских держав.

Ныне демократизированная и "мультикультурализированная" объединенная Европа, исключившая упоминание о христианстве из своей конституции, демонстрирует полное торжество масонских идей Французской революции. Торжественное празднование ее 200-летия в 1989 г. в Париже стало сюрреалистическим спектаклем, репетицией парада воцарения антихриста. Европа стала колонией своей бывшей колонии или, по выражению Бжезинского, "вассалом" и "геополитическим плацдармом" США (прообраза царства антихриста) в завоевании Евразии как "главного приза" для Америки.

М. Назаров

См. также в книге "Вождю третьего Рима" (гл. VI-8: )

Обсуждение: 2 комментария

Слова "жидомасон", "жидофашист" и т. п. пишутся слитно.

Благодарю за исправление опечатки.

По окончании Венского конгресса осенью 1815 г. в Париже одновременно находились государи России, Австрии и Пруссии и заключили здесь между собою так называемый Священный союз, который должен был и на будущее время обеспечивать мир в Европе. Инициатором этого союза был царь Александр I . «Вождь бессмертной коалиции», низложившей Наполеона , он был теперь наверху могущества и славы. Его популярность поддерживалась еще и тем, что его считали сторонником свободного политического развития, и действительно, в это время настроение его было довольно либеральным. Присоединяя в 1809 г. к России Финляндию , он удержал в ней сословную конституцию, действовавшую в Швеции, а в 1814 г. настоял, чтобы французский король Людовик XVIII дал своим подданным конституционную хартию. В конце 1815 г. и вновь образованное на венском конгрессе Царство Польское получило от своего нового (русского) государя конституцию. Еще раньше этого у Александра I были конституционные планы для самой России , и даже позднее, открывая в 1818 г. первый польский сейм в Варшаве, он говорил, что намерен распространить блага представительного правления на всю свою империю.

Но в одно и то же время с этим либерализмом, оказавшимся впоследствии недостаточно глубоким и прочным, в душе Александра I было и другое настроение. Грандиозные события, в которых ему пришлось играть роль, не могли не подействовать на всю его психику, а результатом этого действия было развитие в нем религиозной мечтательности, мистицизма . После пожара Москвы, по собственному его признанию, «осветившего его душу», он вместе с набожным адмиралом Шишковым стал усердно читать Библию, некоторые места которой им толковались в смысле пророчеств о только что совершившихся событиях. Это настроение усилилось в Александре I после его знакомства с одною пиетисткою , г-жою Крюденер , с которою он часто видался в 1815 г. в Гейдельберге и в Париже: она уже прямо применяла к самому Александру I разные пророчества Апокалипсиса, называла его ангелом мира, основателем тысячелетнего царства и т. п. Набросав то, что впоследствии сделалось основным актом Священного союза, мистически настроенный император показал ей свой проект, на котором в виде заголовка она и поставила слова «La Sainte Alliance».

Священный союз

Сущность дела заключалась в том, что государи Австрии, Пруссии и России давали торжественное обещание во всех своих действиях руководствоваться заповедями святой христианской веры , пребывать между собою в братстве и «подавать друг другу пособие, подкрепление и помощь», относясь к своим подданным и войскам, как надлежит вести себя отцам семейств, и т. д. Объявляя себя «как бы поставленными от Провидения для управления тремя единого семейства отраслями», три союзных государя «с нежнейшим попечением убеждали своих подданных со дня на день утверждаться в правилах и деятельном исполнении обязанностей», преподанных Божественным Спасителем. В заключение указывалось на то, что державы, желающие торжественно признать «священные правила», изложенные в акте, «могут все охотно и с любовью быть приняты в сей Священный союз».

Составив эту религиозно-нравственную декларацию без всякого определенного политического и юридического содержания и без какого бы то ни было упоминания о правах народов, Александр I передал ее на рассмотрение австрийского императора Франца I и прусского короля Фридриха-Вильгельма III . Ни тому, ни другому проект не понравился. Австрийский император был, впрочем, под безусловным влиянием своего министра князя Меттерниха , который вполне соглашался со своим государем, находя, что эта «филантропическая затея под покровом религии» не что иное, как «пустой и трескучий документ», могущий, однако, быть очень дурно истолкованным. Меттерних как раз в это время начинал играть роль первого государственного человека Австрии, в каковой и оставался потом более тридцати лет, направляя политику монархии Габсбургов по самому реакционному руслу. По своему упорному консерватизму он, как нельзя более, подходил к характеру Франца I, педантического абсолютиста, верившего только в патриархальный способ управления и в необходимость строжайшей дисциплины. Франц I поручил Меттерниху переговорить о предложении русского императора с прусским королем, и тот также нашел дело неподходящим, но вместе с тем указал на неудобство отклонения проекта. Александру I были тогда обоими союзниками указаны кое-какие, на их взгляд, желательные изменения, и Меттерних убедил автора проекта в необходимости их сделать, после чего документ был подписан всеми тремя монархами. Для самого подписания акта Священного союза его инициатор выбрал 26 сентября нового стиля, которое в прошлом веке совпадало с 14 сентября по старому стилю, т. е. с празднованием в православной церкви дня Воздвижения креста Господня, что также для Александра I. по-видимому, имело особый религиозный смысл.

Кроме трех государей, подписавших акт Священного союза, к нему присоединились и другие государи. Исключений было очень немного. Во-первых, папа Пий VII заявил, что ему нечего присоединяться к принципам, которые он всегда признавал, но на самом деле он не хотел, чтобы его подпись стояла в числе подписей второстепенных государей. Во-вторых, отказался примкнуть к союзу английский принц-регент, заменявший своего душевнобольного отца Георга III : договор был подписан одними государями, а английская конституция требует также подписи ответственного министра. Наконец, турецкий султан, как государь нехристианский, и совсем не был приглашен к участию в этом союзе «единого народа христианского», как союз был прямо назван в акте. Кроме крупных и мелких монархов, к союзу присоединились, равным образом, Швейцария и германские вольные города.

Австрийский министр, находивший сначала «филантропическую затею» Александра I «по меньшей мере бесполезною», впоследствии более, чем кто-либо, извлекал выгод из документа, который сам же назвал «пустым и трескучим». После падения Наполеона Меттерних сделался самым влиятельным политическим деятелем Европы, и даже Александр I подчинился его системе, несмотря на то, что австрийская политика нередко находилась в противоречии с наиболее жизненными интересами России. Из всех государственных людей этой эпохи австрийский канцлер полнее других воплощал в себе принципы реакционной политики и неуклоннее, чем кто-либо, проводил их на практике, недаром называя себя человеком существующего. Сама государственная традиция габсбургской монархии была традициею политической и религиозной реакции. С другой стороны, ни одно государство в такой степени не нуждалось в подавлении народных движений, как Австрия с её разноплеменным населением: в ней были и немцы, а потому нужно было смотреть за тем, чтобы в Германии было тихо и смирно, – и итальянцы, а следовательно, нужно было наблюдать и за всей Италией, – и поляки, соплеменники которых в Царстве Польском, к неудовольствию Меттерниха, имели конституцию, – и, наконец, чехи, мадьяры, хорваты и проч. с их партикуляристическими стремлениями. Все это и делало монархию Габсбургов общим центром реакционной политики, а Меттерниха – руководителем её во всей Европе. Советам венского оракула следовали не только мелкие государи Германии и Италии, но и монархи таких великих держав, как Россия и Пруссия. В частности, Александр I часто подчинялся влиянию Меттерниха, который обыкновенно требования австрийской политики всегда очень искусно подкреплял ссылками на Священный союз.