В этот раз речь пойдет о полуженщинах-полуптицах. В античной традиции их называли сиренами и описывали как стаю крайне опасных созданий, губящих моряков. В славянской традиции их звали сирин, гамаюн и алконост. В отличие от своих древнегреческих родственников они обладали более мягким нравом. Но обо всем по порядку.
Начнем с сирен - тех самых, которые грозили мореплавателям гибелью.
Согласно мифологии сирены были фантастическими красавицами, да к тому же еще с чарующими, нежными голосами, против которых не мог устоять ни один человек, которому доводилось их услышать. Версии о происхождении сирен расходятся - разные мифы называют разных отцов и матерей. Но общий смысл примерно одинаковый: отец - водное божество, дикое и стихийное, а мать - прекрасная муза.
Характером дети пошли в папу, а внешность и голос унаследовали от матери.
Что же касается их необычной внешности (наполовину женщины, наполовину птицы), то поначалу в сиренах не было ничего птичьего. Когда-то сирены были спутницами Персефоны - дочери богини Деметры, то есть матери-природы. Но мрачный Аид, владыка подземного царства, украл девушку, чем поверг Деметру в гнев и великое горе. В ярости она сотворила колдовство, изменившее облик сирен навсегда - их ноги превратились в когтистые лапы, а руки стали крыльями - чтобы они отправились на поиски Персефоны.
Морские сирены. Лубок. 1866 год
Но и в таком виде сирены, обитавшие на скалистых берегах, очаровывали мореплавателей. Иногда говорится, что они не показывались из-за скал полностью - только головы, шеи и груди, и моряки полагали, что перед ними обычные женщины, к тому же поющие так сладко, что заслушаешься. И заслушивались - тогда корабль терял управление, шел на скалы, и команда гибла.
Исключений было всего два. Первое - Одиссей, который был предупрежден об опасности и велел своим спутникам залепить уши воском, чтобы те не услышали сводящего с ума пения. Сам Одиссей, будучи не только хитрым, но и очень любознательным, уши залеплять не стал, а приказал привязать себя к мачте - он хотел услышать пение сирен. И услышал. Но если бы не крепкие веревки, он поплатился бы за свое любопытство жизнью.
Второй человек, который сумел победить сирен, сделал это не хитростью, а божьим даром - это был певец Орфей, который, едва корабль приблизился к скалам, начал петь, своим голосом заглушил голоса сирен и спас корабль и команду. Но для большинства мореплавателей встреча с сиренами оказывалась фатальной.
Впрочем, при этом была у сирен и другая сторона - их считали музами загробного мира, поющими для жителей царства мертвых, и оттого на надгробных камнях нередко высекали изображения сирен, тех, кто будет дарить утешение в посмертии. Такова античная трактовка этого полуженского-полуптичьего образа.
Славянская трактовка выглядела несколько иначе, хотя схожих моментов будет предостаточно. Возьмем хотя бы птицу сирин. Само ее имя по звучанию отсылает к сиренам, и голос у нее тоже такой, что не оторваться. Встреча с нею была не к добру. Мол, это потерянная душа, а тот, кто услышит ее пение, - не жилец на свете, недолго ему осталось. А все потому, что желание жить в этом мире у человека пропадает - так прекрасно птица сирин поет об утраченном рае.
Виктор Васнецов. «Сирин и Алконост. Птицы радости и печали»
О ее происхождении в славянских мифах ничего не сказано, а может, до нас эти мифы просто не дошли: сведения о языческом пантеоне крайне отрывочны. Это дает почву для многочисленных фальсификаций, которые историки считают смехотворными и не признают за научные труды.
Но вполне возможно, что славянских мифов о происхождении птицы сирин и не было вовсе, потому что это существо попало к ним из уже упомянутой греческой мифологии, то есть, если можно так выразиться, уже готовым. Очень похожая история была с кентавром, которого на Руси переделали в китовраса. И он, и сирин попали в страну теми же путями, какими попадали иностранные товары, - вместе с купцами.
Русь была связана с остальным миром торговыми путями: через Каспийское море и Волгу, через Черное море и Дунай. На этих путях обычно вырастали крупные города, которые занимались преимущественно торговлей. Это были места, где происходило вавилонское столпотворение: звучали разные языки, появлялись люди разных национальностей и рас, готовились самые разные кушанья и строились дома, не похожие один на другой, - каждый вплетал свою национальную ноту в этот хор.
Главным мотивом этого хора были, разумеется, деньги - а как иначе для торгового люда? Но, помимо этого, происходило то, что специалисты называют сухим термином "культурный обмен" - люди дивились на диковинные обычаи соседей, слушали их легенды и уносили их с собой, чтобы рассказать о них у себя дома. И вполне возможно, что сирина привезли на Русь какие-нибудь купцы и выпустили его среди русских лесов и степей. И он начал обживаться.
О том, как это происходило, информации мало, она скудна и зачастую относится не столько к текстам, сколько к изображениям. Птицу сирин и ее товарку, птицу алконост, можно обнаружить на предметах русского быта начиная с раннего средневековья. Ее рисовали на керамической посуде, на дверцах мебели, на сундуках, шкатулках, вплетали в узор ювелирных изделий - например, гравировали на подвесках, височных кольцах для женского головного убора, на браслетах.
Но, спрашивается, если встреча с птицей сирин не к добру, то зачем же ее так часто рисовать? Возможно, со временем образ сирина в народном сознании смягчился - просто потому, что он оторвался от греческого первоисточника и зажил своей жизнью. Сирин, сохраняя с сиренами общие черты, обретает свои собственные. Из предвестника беды птица сирин превратилась в защитницу, потому и рисовали ее на шкафах и сундуках, чтобы берегла добро, а еще на украшениях, чтобы хранила их обладательницу от порчи и дурного глаза.
Между тем птицу сирин редко рисуют в одиночестве, обычно рядом с ней изображают птицу алконост. У Виктора Васнецова есть известная картина - "Сирин и Алконост. Песнь радости и печали". Картина вполне "в традиции" - две девы-птицы, обе в венцах, обе прекрасны, хотя их тела полностью птичьи. Их оперение доходит до плеч - Васнецов не стал изображать их гологрудыми. Точно так же поступали некоторые средневековые русские художники, либо чрезмерно "оперяя" полудев-полуптиц, либо пририсовывая им некое подобие верхней одежды, прикрывающей грудь.
У Васнецова лик одной девы строг, ее распущенные волосы черны, как ночь, щеки бледны, а под глазами глубокие тени. Другая румяна, весела, ее лицо излучает всепоглощающую радость. И, вообще-то, первая должна была называться птицей сирин - вещей птицей, тоскующей о рае, а вторая - птицей алконост, возвещающей радость от грядущей жизни в раю. Но у Васнецова почему-то наоборот: сирин - птица радости, алконост - птица печали. Видимо, произошла какая-то путаница. А потом она случилась и у Блока, который, вдохновившись картиной Васнецова, написал стихотворение "Сирин и Алконост".
Но на самом деле этот дуализм, разделение на черное и белое - это трактовка Серебряного века, когда сначала Васнецов, а за ним и Блок провозгласили птицу сирин певицей счастья, а птицу алконост - певицей беды. Хотя, вообще-то, алконост к несчастьям не имел никакого отношения, наоборот, он возвещал прекрасную жизнь в раю для праведников. Один из лубочных текстов, дошедших до наших дней, говорит:
Птица райская алконостъ:
Близ рая пребываетъ.
Некогда и на Ефрате реке бываетъ.
Когда в" пении гласъ испущаетъ
тогда и сама себе неощущаетъ.
А кто во близости ея будетъ,
той все в" мире семъ позабудетъ.
Тогда умъ от него отходить и д(у)ша его ис тела исходит.
Таковыми песньми с(вя)тых оутешаетъ
и будущую им радость возвещаетъ.
И многая благая темъ сказуетъ
то и яве перстомъ указуетъ.
Сирин - это одна из райских птиц, даже самое ее название созвучно с названием рая: Ирий.
Образ птицы алконост претерпел не менее неожиданные превращения на русской почве, нежели те, которые претерпела птица сирин. Алконост обязан своим существованием ошибке. Ошибка эта была допущена в тексте так называемого шестоднева (так на Руси назывались первые энциклопедии). Шестодневы описывали разнообразных живых существ - например, алкиона, то есть, в переводе с греческого, зимородка. В шестодневе просто говорилось о том, как эта птица откладывает яйца и высиживает птенцов.
Сирин (фрагм). Виктор Васнецов, 1896 г.
Но в результате неточных трактовок зимородок превратился в мифическую птицу и поменял имя, став птицей алконост, которая будто бы откладывает яйца прямо в воду, а они через семь дней всплывают наверх, когда приходит срок появиться птенцам. Тут очевидные отголоски легенд о мировом яйце и мировом океане, плюс пересечение с мифом о том, что Бог сотворил мир за неделю.
Что касается имени "алконост", то, очевидно, оно из древнегреческой мифологии. Будто бы была на свете царица Алкиона, чей супруг погиб во время бури. В горе царица решила сброситься в море, но боги превратили ее в зимородка (по-гречески "алкион"). А потом имя немного поменялось, и получился алконост, которому было суждено стать второй райской птицей на Руси.
Между тем была еще и третья птица, тоже с женской головой и грудью, и называлась она гамаюн (кстати, гамаюн и по сей день украшает герб города Смоленска). Эта гостья прилетела на Русь из других краев, но не из Византии и Греции, а, похоже, откуда-то из Ирана. Во всяком случае, в мифологии древних иранцев есть похожее создание - птица радости хумаюн.
Однако славянам, видимо, показалось, что сплошные песни радости - это перебор, и на Руси птица гамаюн стала отвечать за предсказания и вообще за доступ к всемирной мудрости. Говорили, будто она знает о происхождении земли и неба, богов и героев, людей и чудовищ, птиц и зверей и может дать ответ на любой вопрос.
Справедливости ради отмечу, что изображений птицы гамаюн намного меньше, чем изображений сирина и алконоста. И, вполне вероятно, это произошло оттого, что гамаюн прилетел на Русь позже, - оттого и не вжился в средневековое народное искусство, не успел.
Зато нашел свое место у поэтов Серебряного века и более поздних авторов. Кто-то из них рисовал птицу гамаюн зловещей, а кто-то, наоборот, делал ее символом своих надежд. Хотя этот образ, в отличие от двух предыдущих, абсолютно нейтрален, ведь от будущего можно ждать чего угодно.
В русском декоративно-прикладном искусстве (книгах, росписях соборов и т.д.) иногда встречается странный, но привлекательный образ птицы с ликом и руками девы – символ светлой печали. Персонаж появляется также в легендах и носит имя Алконост. Мало кто знает, что вкладывали авторы в это изображение и откуда взялся этот образ.
Кто такой алконост?
Алконост – это сказочная райская птица, первое описание которой появилось на Руси в книжной миниатюре 12 века – Юрьевском евангелии. Образ пришел из античной мифологии: легенде о красавице Алкионе, превращенной богами в морскую пичугу зимородка. В переводе с древнегреческого зимородок звучит как «алкион», но книгописцы исказили необычное для слуха название. В результате неверных трактовок морская птица стала именем нарицательным. Много старинных сказаний повествуют о ней, и чаще легенды переплетаются с другой мифической птицей – Сирин.
Чем отличается Сирин от Алконоста?
Алконост и – хранительницы древа жизни, героини народных сказаний. Согласно легенде сладкоголосые девы прилетают в яблоневый сад поутру на праздник урожая Яблочный спас. Первой появляется Сирин, она грустит и плачет. Вторая женщина-птица смеется, смахивает с крыльев живительную росу и наделяет плоды целительной силой. Сирин и Алконост – птицы радости и печали, это главное различие между ними, но есть и другие:
- В некоторых легендах Сирин приобретает отрицательное значение и является посланницей темного мира. А последовательница Алкионы – жительница славянского рая Ирия.
- Дева радости не несет людям зла, лишь завлекает, тогда как ее подруга иногда приравнивалась к морским Сиренам, одурманивающих и убивающих путников.
Птица Алконост в славянской мифологии
Славянские легенды о птице с человеческим лицом, чей голос сладок как любовь, – это своеобразная интерпретация сказаний о греческой Алкионе. Пришедший с Запада образ пришелся по душе русским людям, потому как они считали себя неотделимыми от животного мира. Чудесная крылатая дева Алконост в славянской мифологии наделена интересными особенностями:
- ее оперение светлое, отливает голубым цветом неба либо радужное;
- вокруг головы – нимб или корона;
- она управляет погодой;
- услышав пение девы, можно забыть все на свете, но оно утешает;
- в описании Алконоста иногда упоминается река Ефрат, как место ее обитания, а в некоторых сказках – остров Буян.
Алконост – легенда
Долгие годы сказания о пернатой богине изменялось и обрастало новыми подробностями. В древней энциклопедии «Шестоднев» Экзарха Болгарского просто упоминалось о том, что она гнездится на берегу моря и высиживает птенцов в разгар зимы. Позже сказание дополнилось следующими фактами:
- Птица Алконост несет золотые яйца – сначала погружает на дно морское, а потом высиживает не берегу в течение недели.
- Пока кладка находится в воде, на море стоит полный штиль. Погода безветренная, хотя холодное время года.
- Мать не отводит взгляд от своих яиц, пока не вылупятся птенцы.
- Если зародыша нет в яйце, оно всплывает со дна моря на поверхность, но не портится. Его вешают в церкви под паникадилом.
Как вызвать птицу Алконост?
По преданиям богиня Алконост своим пением исцеляет и приносит счастье в жилище, поэтому люди не раз пытались заманить ее и неволить, чтобы пользоваться предоставляемыми ею благами. Но сама она в руки не идет, поэтому охотники шли на хитрость: похищали тщательно охраняемое яйцо у светлой девы, ожидая, что она пойдет на его поиски и попадется в ловушку. Существовали поверья, что встреча с легендарной девой не проходит для человека бесследно – он находит успокоение и блаженство, но всегда возвращается на то место, где случилась встреча.
Женщина-птица Алконост – образ удивительный и многогранный. Она фигурирует во многих легендах, как хранительница рая, сидящая на вратах, или воплощение бога солнца Хороса. На старинных дохристианских рисунках, лубочных картинках, дева встречается часто. Из средних веков персонаж пришел и в наше время: удивительное пернатое создание упоминается в стихах Блока и Высоцкого, а самое яркое изображение обеих дев – светлой и темной (Сирин) – принадлежит Виктору Васнецову. Картина «Песни радости и печали» – живое воплощение пришедшего из Греции образа.
Существу покровительствует славянский бог . Почти всю свою жизнь алконост проводит в Ирии, и лишь девушки-алконосты раз в год спускаются на землю, чтобы отложить яйца, потому в мифологии алконостов изображают именно с женским лицом.
Яйца алконост откладывает в воду на самое дно, чаще всего выбирает берег моря, но также подходят и крупные реки. На дне яйца пребывают в течение 7 дней, после чего они всплывают и вылупляются птенцы. Все это время вокруг гнездовья стоит ясная, безветренная погода, а алконост -мать поет свои чудесные песни, находясь неподалеку, скрываясь в лесной чаще. Когда птенцы вылупляются, алконост забирает их и еще 7 дней находится с потомством на земле, пока молодняк не наберется достаточно сил для полета в Ирий. Нет четкого указания в какое именно время года алконосты покидают Ирий и спускаются на землю: в одних источниках указывают период зимнего солнцестояния, в других осенние месяцы.
По природе своей алконост не агрессивен и не представляет прямой опасности для человека, но, все же, может невзначай навредить ему, если тот подойдет слишком близко к гнездовью, или будет находиться рядом, когда птица поет свою песнь. Защищая себя или своих птенцов, полуптица-получеловек способна погрузить всех окружающих в беспамятство.
Способности
От своего покровителя, бога , алконосты получили способность управлять погодой вокруг себя, но главная их способность — это сладостный голос. Превосходное пение алконоста способно заставить человека забыть обо всем и лишиться разума.
Егда же в пении гласъ испущаетъ тогда и сама себе неощущаетъ. А кто во близости ея будетъ, той все в мире семъ позабудетъ. Тогда умъ от него отходить и д(у)ша его ис тела исходит.
Настенный лубок «Птица Алконост и птица Сирии»Враги
Алконосты практически не имеют естественных врагов, так как обитатели Ирия не охотятся друг на друга ради пропитания, однако описываются случаи, когда против них выступает ворон, но это противостояние не носит открытого характера. Так же к врагам алконоста можно отнести людей, которые нередко пытались похитить яйца полуптицы, да и на нее саму расставляли силки, так как ходило поверье, что если поймать алконоста , то он ради своего спасения исполнит любое желание.
Как бороться?
В славянской мифологии нет указания на наличие сверхъестественной живучести у алконостов , однако можно предположить, что как другие обитатели Ирия, они не стареют, но при этом уязвимы для любого земного оружия.
Так же в некоторых источниках встречается упоминание, что если поцеловать девушку-алконоста, то она уже не сумеет вернуться в Ирий, но и на земле долго не проживет.
Хотел было птицелов поцеловать пленницу, но дева закрылась руками-крыльями и принялась плакать и причитать, уверяя, что после того, как поцелует ее человек, она навсегда утратит волшебную силу и больше никогда не сможет взлететь в небеса, а на земле ей придет погибель.
А. М. Ремизов, «Заветное желание»Главную опасность для человека представляет голос алконоста , причем, чтобы защититься от голоса не достаточно просто не слышать его (например, заткнув уши), необходимо еще и не видеть птицу, так как, взглянув на нее, у человека появляется непреодолимое желание услышать чудное пение.
В славянской мифологии часто можно встретить необычайно красивых птиц с очаровательным женским обличьем. До наших дней дошли сведения о трех девах. Зовут их Алконост, Сирин и Гамаюн. Обворожительные создания из Солнечного Сада являются героинями многих сказаний, пришедших к нам от древних славян. Две из них в народе ассоциировались со светом и добром, а Сирин являлась символом тоски и печали. Ее явление человеку служило предупреждением о скором отходе в мир иной. Сирин и Алконост очень часто можно увидеть изображенными вместе. Уравновешивалось отрицательное воздействие на людей одной из птице-дев.
Светлая дева
Алконост - это птица необычайной красоты, приносящая счастье. Она являлась символом света и радости. Покровителем этого восхитительного существа является бог солнца Хорс.
Внешне Алконост выглядит, словно птица с очаровательным обликом девушки и человеческими руками. Ее голову украшает красивая тиара, символизируя высокое происхождение и сокровенные знания. Ее часто изображают с райским цветком в руке или с развернутым пергаментом, в котором говорится о воздаянии в раю за благочестивую земную жизнь. Алконост выделяется красочным оперением в светлых тонах, характеризующее ее как добрую, светлую и жизнерадостную.
Живет она в Ирее - славянском рае. И только один раз в год она отправляется на землю к людям, чтобы отложить яйца и вывести потомство. Если в это время человек подходит слишком близко к месту ее гнездования, то птице-дева может погрузить его в беспамятство с помощью своих песен. Она защищает себя и свое потомство. Голос ее волшебный и чарующий. Услышав его, человек забывает обо всем на свете.
Чувства, которые вызывает божественное пение птицы Алконост сравнивают с любовью. Это пение, несмотря на то что человек, услышав его забывает обо всем на свете, не таит в себе никакой опасности. По сути своей, оно безобидно для человека и только временно погружает его в состояние забвения.
Древние славяне верили, что пение Алконосты может останавливать битвы и примирять враждующих, наполняя сердца людей счастьем и добром. Она делала людей мудрее, помогала им разрешать сложные ситуации и избегать ошибочных действий. Светлая дева предвещает удачу и счастье, а еще ее считают птицей Зари, повелевающей ветрами и устанавливающей погоду.
С точки зрения исследователей, птица Алконост пришла в славянскую мифологию от древних греков. Ее прототипом служит дева Алкиона. Она была женой правителя Кеика и дочерью бога ветров Эола. Ее супруг вышел в море и там трагически погиб. Увидев тело погибшего мужа, Алкиона с горя кинулась со скалы в бурлящие морские волны.
Боги обратили ее в морскую птицу-зимородка, после чего Алкиона оживила своего супруга, а божества обернули его в чайку. В тот период, когда Алкиона высиживала птенцов, на море было затишье. Оно длилось 2 недели в период зимнего солнцестояния.
Темная дева
Очень часто рядом с Алконост изображают еще одну божественную птицу, имя которой Сирин.
- По внешнему облику она очень схожа со светлой. Отличает ее только темное, синее оперение и отсутствие рук. Голос темной девы также сладок и оказывает завораживающее действие на людей, но Сирин в отличие от Алконоста является олицетворением темных сил и столкновение с этой птицей-девой не приводит ни к чему хорошему. Она является посланницей повелителя подземного царства.
- Птицы Алконост (светлая) и темная Сирин обитательницы Ирия, и Сирин также отправляется на землю для выведения своего потомства. Ее выбор падает на участки леса, расположившиеся вдали от людей. Темная остается с птенцами на земле до тех пор, пока они не окрепнут для самостоятельного полета в Ирий.
- Сирин - обладательница восхитительного голоса. Ее сладостное пение дает ощущение настоящего наслаждения тому, кто его услышит. Песни темной девы вынуждают людей забыть напрочь обо всем. Услышав ее голос, человек погружается в состояние оцепенения, перестает есть и пить, не может уснуть и погибает от физического истощения. Такое необычное воздействие продолжается даже после окончания очаровывающего пения.
В легендах древних славян говорится о том, как можно было спастись от темной птице-девы. Ей не нравятся громкие звуки и с их помощью ее можно прогнать. В древности, увидев птицу, люди бежали стрелять из пушек или звонить в колокола.
Существует гипотеза, что Сирин у славян произошла от греческих Сирен. В мифах древних греков Сирены - это очаровательные птицы с женскими головами. Изначально они были нимфами в окружении богини Персефоны.
Однажды Персефону украл правитель подземного мира Аид. Нимфы очень переживали, что не смогли уследить за своей госпожой и отправились на ее поиски, но как они не старались, им не удалось ее отыскать на земле. Тогда нимфы попросили у богини плодородия Деметры, матери Персефоны, помочь им.
Она отозвалась на просьбу и превратила их в полуптиц и полурыб. Так у них появилась возможность искать Персефону в воздухе и на водных просторах. Отчаявшись, сирены обратились за помощью к людям, но те им отказали. Тогда они поселились на необитаемом острове и решили отомстить земным жителям. Сирены завлекали своим чарующим пением моряков, и те гибли в морской пучине.
Символизм образа дево-птиц
У двух прекаснейших дево-птиц светлой Алконост и темной Сирин завораживающие голоса. Они являются парой противоположностей, которые символизируют:
- радость и горе;
- счастье и несчастье;
- свет и тьму.
Во многих сказаниях фигуры девы Алконост и девы Сирин тесно связаны. Эти две жительницы рая считаются хранительницами Древа Жизни, растущего в Солнечном Саду. Древо Жизни у древних славян воспринималось как начало начал и, согласно легендам, находилось в бесконечном океане. Они свили на нем гнездо, благодаря чему зародилась новая жизнь. С тех пор эти 2 дево-птицы считаются ее хранительницами.
Вещая дево-птица
У древних славян есть еще одна священная полуптица-получеловек, имя которой Гамаюн. Изображали ее также с головой и грудью девушки. Это вещая дево-птица является посланницей Богов. Согласно легендам, появилась она одновременно с нашим миром. Это способствовало тому, что она знает абсолютно все секреты: и людские, и божественные.
Дево-птица Гамаюн - прекрасная рассказчица. Ее имя происходит от древнеславянского слова «гамаюнить», что означает вещать, рассказывать. В одном из сказаний говорится о том, что вещая птица напела одну из древнейших книг наших предков: «Песни птицы Гамаюн».
Поскольку вещая дево-птица знает все о том, что было, есть и будет, то считалось что она прилетает к людям, чтобы предсказать судьбу или сообщить о воле богов. У древних славян было принято обращаться к Гамаюн за советом. Вещая дево-птица не представляет никакой опасности для людей, но обладает сложным характером и надменна по отношению к земным жителям. Она считает их более низкими созданиями.
Вещая птица предпочитает останавливаться в своих путешествиях на светлых лесных опушках, подальше от населенных пунктов. Древние славяне верили, что крик птицы Гамаюн предвещает счастье, а еще существовало поверье: если вещая дево-птица приближается с востока, жди бурю.
Народные предания
По одной из народных легенд, в праздник Яблочного Спаса, на рассвете в яблоневый сад прилетает Сирин, а по полудню ее сменяет Алконост. Из глаз печальной темной дево-птицы текут слезы и она поет грустные песни, а счастливая и радостная светлая дево-птица на своих крыльях приносит живительные капли росы, они падают на яблоки и в результате все плоды на яблоне становятся целительными.
Другая легенда о Сирине и Алконосте славянской мифологии повествует о том, что в день зимнего солнцестояния птица Алконост отправляется на землю, откладывает 7 яиц и опускает их на самое дно моря. Там они находятся на протяжении недели и в этот период на море стоит тишь да гладь.
Светлая дево-птица в это время прячется рядышком в чаще лесной и поет свои завораживающие песни. Затем яйца всплывают на поверхность воды, мать их собирает и высиживает еще 7 дней. Вылупившиеся птенцы проводят неделю на земле. За это время они успевают окрепнуть и набраться сил для полета в Ирий.
На протяжении многих лет легенда о высиживании птенцов птицей Алконост обрастала новыми подробностями:
- полуптица несет золотые яйца;
- постоянно следит взглядом за яйцами до тех пор, пока не появятся птенцы;
- яйцо без зародыша не портится и его вешают в церкви под большим центральным светильником.
По одному из славянских преданий светлая дево-птица приносит счастье в дом и исцеляет с помощью своего пения. Люди стремились заполучить чудесное существо и постоянно искали способ как бы ее заманить. Для этого пытались найти и похитить ее яйцо, ожидая, что дева отправится на его поиски и попадет в приготовленную ловушку.
Предание о дровосеке и темной дево-птице
Однажды во время бури дровосек оказался в лесу. Ему было не впервой и непогода его не испугала, но в самый разгар бури он увидел птенца темной птице-девы и уберег его от верной погибели. Она в знак благодарности пообещала выполнить какое угодно его желание.
В ответ лесоруб не долго думая сказал, что хочет увидеть то, что никто из землян еще не видел и что ярче солнечного света. Дева посоветовала ему удержаться от подобных желаний и что не все разрешено видеть глазу человеческому, но как и обещала, желание исполнила.
Лесоруб в мгновение ока переместился в пещеру и увидел в ней огромное количество горящих свечей. Время от времени чья-то незримая рука гасила то одну, то другую свечу. И тут мужчина захотел узнать, кто же гасит эти свечи. На что дева сказала, что для него будет лучше не знать об этом, что она может сделать его богатым или показать самые красивые уголки мира, но человек заупрямился и повторил свое желание.
Он оказался в непроглядной тьме и вдруг осознал, что ослеп, но нет худа без добра. С тех пор он стал ощущать когда к кому-то приближается смерть. К нему часто приходили односельчане посоветоваться, прежде чем отправиться на охоту или в поездку. Когда его спрашивали о том, откуда он знает, что кто-то умрет, он загадочно говорил, что видел гасящего свечи.
Заключение
Сказочные райские птицы Алконост и Сирин стали известны нам благодаря лубочным картинам и сохранившейся древнерусской литературе. Светлая дево-птица была одним из любимых образов древних славян. Ее часто изображали на мебели, панно, лубках и вышивке.
Она выступала в качестве оберега и является символом красоты, надежды и мечты о счастье, иногда также символизирует вознаграждение за праведную жизнь. В современном искусстве птицы изображены на полотне Виктора Васнецова «Песни радости и печали», а Александр Блок и Владимир Высоцкий посвятили им свои стихи.
Образы в мифологии древних славян необычны и очаровательны, окутаны множеством разнообразных легенд. С помощью их изучения мы можем приблизиться к пониманию мира нашими древними предками.
То мне птица Гамаюн
Надежду подаёт…
Первое, что пишет по поводу птицы Гамаюн «Википедия» — своим падением эта птица предвещает смерть государственных деятелей.
Интересно, когда Владимир Высоцкий писал свои «Купола» в 1975-м (если не ошибаюсь) году, имел ли он в виду что-либо подобное?
Это я, собственно, к тому, что Третьяковская галерея извлекла из своих запасников и повесила в экспозиции картину Виктора Васнецова «Сирин и Алконост». С обозначением «дар великой княгини Елизаветы Федоровны».
Так что начинать приходится с птицы Гамаюна, да. Да еще с того, что Виктор Васнецов был хорошо знаком (слово «приятельствовал», наверно, не слишком уместно, хотя и напрашивается) с великой княгиней Елизаветой Федоровной. С Елизаветой Александрой Луизой Гессен-Дармштадтской, да.
Обычно говорят о религиозности великой княгини, но гораздо меньше — о ее увлечении историей и фольклором. На чем, собственно, она и познакомилась с художником Васнецовым — вскоре после переезда в начале 1890-х из Петербурга в Москву, где ее муж занял пост генерал-губернатора.
По васнецовским эскизам для великокняжеской четы изготавливались киоты для икон, некоторые свои работы художник предоставлял для благотворительных мероприятий. В 1894 году Елизавета приобрела в качестве рождественского подарка мужу написанного Васнецовым «Спаса Нерукотворного» (местонахождение этой работы неизвестно). А еще через некоторое время сама получила в подарок от дам, участвовавших в организации ее благотворительных базаров, вышитую по рисунку Виктора Васнецова хоругвь с изображением птицы из славянского фольклора. И вот изображение пусть не самой хоругви, но этого эскиза отыскать удалось.
Через пару лет Васнецов пишет уже большую картину на эту тему, и ее приобретает Елизавета Федоровна (эта работа уцелела, и сейчас находится в Дагестанском музее изобразительных искусств в Махачкале — не спрашивайте, как она там оказалась, но надо полагать, уже в советское время).
Работа не оставалась скрытой от публики — ее предоставляли на выставки. Так что изображение быстро стало известным и даже вдохновляло поэтов. Вспомним блоковское:
На гладях бесконечных вод,
Закатом в пурпур облеченных,
Она вещает и поет,
Не в силах крыл поднять смятенных.
Вещает иго злых татар,
Вещает казней ряд кровавых,
И трус, и голод, и пожар,
Злодеев силу, гибель правых…
Предвечным ужасом объят,
Прекрасный лик горит любовью,
Но вещей правдою звучат
Уста, запекшиеся кровью!..
А у Сергея Есенина (в стихотворении «Табун») это вообще синоним певца, без особых аллегорий:
Погасло солнце. Тихо на лужке.
Пастух играет песню на рожке.
Уставясь лбами, слушает табун,
Что им поет вихрастый гамаюн.
А эхо резвое, скользнув по их губам,
Уносит думы их к неведомым лугам.
Но нам пора к Сирину с Алконостом. Написанным Васнецовым в 1895 году. С добавлением к названию — «птицы радости и печали». Кстати, если само слово «гамаюн» имеет, по мнению лингвистов, персидское происхождение, то уж «сирин» и «алконост» — вполне греческие.
Имя «Сирин» для нас прозрачно — вспомним сирен древнегреческой мифологии. А они ой как двояки. Да, сладкоголосы, да, обещают блаженство и счастье. Но…
Но двояк Сирин — «сирена» — и у Васнецова. Если взглянем на мощные когти, которыми птица оперлась на ветку.
С Алконостом еще интереснее. Само слово — от греческого ἀλκυών, «зимородок». И в русском сначала имело логичную форму «алкион». И мне лично нравится гипотеза, что искажение возникло при переписывании известного на Руси с XI века «Шестоднева» Иоанна Болгарского, где попросту слились соседние слова во фразе «алкион есть птица морская»… Ну, а дальше без труда еще немного исказилось.
Алконост у Васнецова ничего не обещает, а только печалится. Не ожидание рая, а рыдание об утраченном.
И эта картина, как и предыдущая, вдохновила Блока. Не удержусь, приведу стихотворение полностью (это 1915 год):
Густых кудрей откинув волны,
Закинув голову назад,
Бросает Сирин счастья полный,
Блаженств нездешних полный взгляд.
И, затаив в груди дыханье,
Перистый стан лучам открыв,
Вдыхает всё благоуханье,
Весны неведомой прилив…
И нега мощного усилья
Слезой туманит блеск очей…
Вот, вот, сейчас распустит крылья
И улетит в снопах лучей!
Другая — вся печалью мощной
Истощена, изнурена…
Тоской вседневной и всенощной
Вся грудь высокая полна…
Напев звучит глубоким стоном,
В груди рыданье залегло,
И над ее ветвистым троном
Нависло черное крыло…
Вдали — багровые зарницы,
Небес померкла бирюза…
И с окровавленной ресницы
Катится тяжкая слеза…
Как же оказалась картина в Третьяковке? Это действительно был дар Елизаветы Федоровны. Только уже в 1908 году, когда она, после убийства мужа, создает Марфо-Мариинскую обитель и отходит от светской жизни. Работы же из семейного собрания безвозмездно передает ряду музеев, в том числе Третьяковской галерее.
Добавим, что именно Виктор Васнецов сделал проект поклонного креста, который был установлен в Кремле на месте гибели Сергея Александровича.
В личном архиве Виктора Васнецова сохранилось письмо Елизаветы Федоровны: «Не нахожу слов, достаточных выразить вам, как глубоко и сердечно благодарна вам за ваши труды по составлению проекта рисунка памятника-креста… Вы поработали для того, кто так искренно вас всегда уважал, ценил и восхищался вашим талантом. Искренне уважающая вас, Елизавета ».
Крест был снесен в 1918 году. Что описано в целом ряде мемуаров — обратимся, пожалуй, к Бонч-Бруевичу: «1 мая 1918 г. члены ВЦИК, сотрудники ВЦИК и Совнаркома собрались в 9.30 утра в Кремле, перед зданием Судебных Установлений. Вышел Владимир Ильич. Он был весел, шутил, смеялся… — Хорошо, батенька, все хорошо, а вот это безобразие так и не убрали. Это уже нехорошо, — и указал на памятник… — Я мигом… принес веревки. Владимир Ильич ловко сделал петлю и накинул на памятник… Ленин, Свердлов, Аванесов, Смидович, Крупская, Дзержинский, Шиваров, Агранов, Эльберт, Маяковский, сестра Ленина и почти все члены ВЦИК и Совнаркома, сколько хватило веревок, впряглись в веревки. Налегли, дернули, и памятник рухнул на булыжники. Долой его с глаз, на свалку! — продолжал распоряжаться Ленин В. И .»
Крест в Кремле относительно недавно восстановили. Судить о том, насколько он соответствует прежнему виду, сложно. Да и собственной фотографии у меня нет — памятник находится в закрытой зоне Кремля. Вот официальное фото из открытых источников.
Возвращаясь к картине «Сирин и Алконост». Она находилась когда-то в экспозиции Третьяковки. Потом на каком-то повороте оказалась в запасниках. И вот вновь перенесена в экспозиционный зал. Где сейчас к ней добавлена «мультимедийная презентация».
А закончим все-таки Высоцким:
Птица Сирин мне радостно скалится,
Веселит, зазывает из гнёзд,
А напротив тоскует-печалится,
Травит душу чудной Алконост.
Словно семь заветных струн
Зазвенели в свой черёд —
То мне птица Гамаюн
Надежду подаёт!