Голубничая Ю.

В то время, пока все пытаются понять, как устроен этот мир, Соединенные Штаты Америки этот мир изменяют. Наиболее ярким примером, иллюстрирующим совершенно новое, нестандартное мышление, способствующее трансформированию американской политики, является известный американский стратегический центр RAND Corporation, ознаменовавший собой возникновение второй волны «мозговых центров».

Создавался он поэтапно. В конце 1945 года в Санта-Монике генералами армии США Арнольдом, Боулесом, Норстадом и Дугласом в рамках Авиационной компании «Дуглас» с целью поддержки национальной безопасности страны было создано уникальное экспериментальное учреждение, получившее название «Проект РЭНД». Сокращение RAND было составлено по первым буквам английских слов Research and Development (исследования и разработки). В мае 1948 г. RAND начал самостоятельное существование, когда отделился от компании «Дуглас» и стал независимой частной некоммерческой внепартийной организацией . С тех пор миссия RAND – способствовать определению политического курса и принятию решений. Одной из основных задач RAND остается обеспечение национальной безопасности США путем проведения исследований и анализа наиболее острых проблем, стоящих перед правительством США. Корпорация тесно сотрудничает с Пентагоном, а также проводит исследования социальных и международных проблем.

Действительно, именно эту организацию можно обозначить в качестве феномена среди всех специализированных научно-исследовательских центров. Она резко выделяется по интеллектуальным способностям своих работников, предоставляя рассчитанные на длительную перспективу теоретические изыскания в разнообразных областях, причем эти рекомендации нельзя разработать в кабинетах официальных правительственных учреждений, так как уникальная методика работы корпорации RAND позволяет находить нестандартные и самые эффективные решения различных проблем за короткий срок. Так, можно привести достаточно простой пример: в РЭНД поступил запрос от некого административного учреждения решить проблему, которая заключалась в недостаточном количестве лифтов в здании. Следовательно, служащие постоянно жаловались на то, что они вынуждены ждать лифт в течение долгого времени. Увеличить количество лифтов предполагало большие затраты. Поэтому специалисты РЭНД пришли к следующему решению. Они предложили на каждом этаже повесить зеркала. Таким образом, женщины могли смотреть на себя, в то время, пока ожидали лифт, а мужчины, в свою очередь, имели возможность в зеркалах рассматривать женщин. Такой вот нестандартный выход из положения. Таким образом, проблема была решена за счет изменения поставленной цели, которая сводилась не к сокращению времени ожидания, а к созданию впечатления, что оно стало меньше. Что касается более серьезных проблем, то также возможен вариант, когда вырабатываются совершенно новые средства, которыми достигаются отнюдь не новые цели. Так, например, данные одной из военных игр, которая проводилась с целью изучения военных способностей США, послужили принятию ряда мер по разграничению полномочий между правоохранительными органами и органами национальной безопасности, что, в свою очередь, обеспечило в дальнейшем более качественную оборону страны.

Нельзя не признать, что в корпорации царит атмосфера живой мысли, которая не характерна для учреждения, поставленного на службу военному делу. Бригадный метод, применяемый RAND при решении разного рода проблем, обеспечивает своеобразную динамичность корпорации. Более того, контакты между представителями различных дисциплин устанавливаются оперативно, что сложно обнаружить в обычном научном заведении, где, как правило, доминирует академический формализм. Также RAND Corporation удалось создать для своих сотрудников сугубо интеллектуальную и стимулирующую мысль атмосферу.

В общем понимании R & D - это совокупность методов по получению, перепроверке, обработке, изменению состояния и доведению до готовности к потреблению информационного продукта. Как правило, на начальном этапе работы собирается любая информация, существующая по данной проблеме. Полученные сведения проверяются, затем проводится анализ полученных сведений и создаются различные модели данных (в большинстве случае в виде логических матриц). Сконструированные модели данных позволяют разработать альтернативные сценарии, а также определить необходимые ресурсы для решения определенной проблемы. Далее, на основе созданных сценариев, моделируется наиболее приемлемая система достижения поставленной цели, она апробируется и соответствующим образом корректируется. В том случае, если все предыдущие операции были выполнены верно, появляется возможность сделать прогноз на перспективу. Для этого вся информация, которая не удовлетворяет трем требованиям: «ограниченность – точность - локальность», удаляется из созданной системы. В итоге, художественно оформленный «продукт» корпорации RAND передается своему клиенту. Такова обобщенная картина механизма работы RAND Corporation .

Таким образом, корпорация RAND это:

Независимый и некоммерческий институт.

Научно-исследовательский центр, специализирующийся на улучшении процессов управления и принятия решений посредством исследований и анализа.

Уникальный коллектив, целью которого является достижение общественного благополучия и безопасности США

Отсюда очевидно, что корпорация RAND является самостоятельной организацией, которая выполняет работы, как для государственного, так и для частного сектора, что обеспечивает индивидуальный системный подход к решению различных проблем. Более того, такой механизм работы, разработанный корпорацией RAND, иллюстрирует высокую ступень мышления, которая направляет познавательный процесс к всестороннему и более глубокому изучению фактов и явлений. Именно поэтому RAND Corporation играет значительную роль в американской политике.

* Корпорация «Рэнд» - неправительственная исследовательская организация (создана в 1958 году), работающая по программам в области национальной обороны. Финансируют деятельность корпорации министерство обороны и правительство США. «Рэнд» считается «мозговым центром» американской администрации, научно-технические отчеты, подготовленные экспертами корпорации, в основном являются высокопрофессиональными исследованиями.

События конца XX века происходили на фоне трансформации современного общества от постиндустриального к информационному. Скорость, с которой современные информационные и телекоммуникационные технологии ворвались в нашу жизнь, позволяет говорить о новом витке научно-технического прогресса, преобразующего социальную и экономическую жизнь, то есть о «цифровой революции». В индустрии коммуникации и информации происходят - причем почти молниеносно - коренные изменения. Чтобы охватить 50 млн человек, радио понадобилось 38 лет, а телевидению - 13 лет. Всего лишь за четыре года столько же людей стали использовать Интернет. В 1993 году в «глобальной паутине» насчитывалось лишь несколько сотен страниц, сегодня их более 50 млн. В 1998 году к Интернету было подключено 143 млн человек, а к 2001 году количество пользователей достигло 700 млн. Интернет уже применяется в более широких сферах, по сравнению с ранее изобретенными средствами связи.

Такие внушительные и быстрые изменения привели к тому, что руководство США, стремясь к удержанию глобального лидерства, вынуждено пересматривать свои подходы к ведению внешней и внутренней политики. К примеру, в ряде официальных документов, таких, как доклад министерства обороны США «Report of the Quadrennial Defense Review» и доклад комиссии по национальной обороне «Transforming Defense National Security in the 21st Century, Report of the National Defense Panel», подчеркивается: во-первых, «мы признали, что мир продолжает быстро меняться. Мы не в состоянии полностью понять или предсказать проблемы, которые могут возникнуть в мире за временными границами, определяемыми традиционным планированием. Наша стратегия принимает такие неопределенности и готовит вооруженные силы таким образом, чтобы справиться с ними», и во-вторых, «ускорение темпа изменений делает будущие условия более непредсказуемыми и менее стабильными, выдвигая широкий диапазон требований к нашим силам». Такая точка зрения на современный мир заставляет американских политологов пересмотреть ряд ключевых подходов к построению национальной стратегии развития США в XXI веке.

Результаты проведенных за последние пять лет исследований позволили экспертам корпорации «Рэнд»* сделать выводы, что традиционная стратегия в настоящее время претерпевает существенные и глубокие изменения. Эксперты в области национальной безопасности до настоящего времени прогнозировали потенциал государств-оппонентов в пространстве, включавшем три основных измерения - политическое, экономическое и военное. Сегодня они стали свидетелями рождения новой области - «информационной стратегии». Хотя эта область еще до конца не сформировалась, но уже стало очевидным, что в дальнейшем возникнет потребность существенного пересмотра основных понятий в традиционных областях. Более того, эти изменения приведут к созданию четвертого «информационного» измерения, которое объединит технические коммуникации и концептуальное содержание («контент»). В этом формирующемся мире ключ к успеху будет лежать в умелом управлении информационными возможностями и ресурсами, то есть стратегическом планировании.

Информация и коммуникации всегда были важны для стратегии. Их роль изменялась от второстепенной и незначительной до первоочередной - как это случилось сегодня, когда с понятием «информация» связано больше вопросов, чем когда-либо, вследствие появления целого ряда причин, которых просто не существовало всего несколько десятков лет назад. Первая из причин - технологические инновации: стремительный рост обширной новой информационной инфраструктуры, включающей не только Интернет, но и кабельные сети, спутники для прямого вещания, сотовые телефоны и другие, в которой баланс далеко смещается от вещательных приемов по типу «один-ко-многим» (например, традиционное радио и телевидение) к типу вещания «многие-ко-многим», который свойствен диалоговым средствам информации. Во многих государствах положительные изменения в экономике и рост национального благосостояния вызваны устранением проблем, связанных с обеспечением свободного доступа к информационным ресурсам для решения проблем коммерческого, социального, дипломатического, военного и другого характера. Эта свобода повлияла на стремительное увеличение интенсивности международного взаимодействия. Вторая причина - быстрое распространение нового типа взаимодействия: множество государственных и негосударственных организаций непосредственно обмениваются важной информацией. Третья причина, почему информация и коммуникации стали более важной составляющей - в том, что понятия «информация» и «мощь» все более и более переплетаются и становятся неразрывно связанными между собой. Среди всех областей: политической, экономической и военной, информационная «мягкая сила» сегодня имеет приоритет перед традиционной, материальной «грубой силой».

В настоящее время информационная стратегия остается понятием, которое даже его авторам трудно определить однозначно. Однако публикации и открытое обсуждение этой темы привели" к тому, что основное число работ за последние несколько лет сгруппировались вокруг двух основных полюсов. Один полюс (в основном технологический): в работах обсуждаются проблемы информационной безопасности и защиты информации в компьютерах и компьютерных сетях; принципы, лежащие в основе совокупности угроз существующей информационной инфраструктуры США, способные привести к атакам различной формы, особенно целенаправленным акциям; вопросы, кто является достаточно квалифицированным противником, способным реализовать такие угрозы через киберпространство. Авторы этой группы исследований обеспокоены прежде всего тем, как защититься от подобных атак, которые могут осуществляться враждебными США режимами, террористами и преступниками, а также тем, как использовать киберпространство для противодействия этим угрозам (Hundley и Anderson, 1994; Molander, Riddile и Wilson, 1996; Campen, Dearth и Goodden, 1996).

Другой полюс составляют работы, связанные с политическим и идеологическим контекстом происходящих процессов информатизации - информационная стратегия рассматривается как способ выражения «мягкой силы» американских идеалов с целью распространения своего влияния на руководство и население зарубежных стран (Nye, 1990; Nye и Owens, 1996). Дебаты в этой области ведутся главным образом относительно выгод, которые будут получены открытием и разделением американских информационных ресурсов и информационной инфраструктуры с союзниками и другими государствами в таких областях, как формирование коалиций и разведка. Кроме того, важен оптимистический акцент на роли средств массовой информации и Интернета при формировании общественного мнения. Стратегии, привлекающих СМИ в большей степени, чем киберпространство, рассматриваются для реализации «информационной мощи», способствующей демократизации государств и ограничению возможности авторитарных режимов за границей. Таким образом, предметом обсуждения в исследованиях этой группы являются скорее возможности, чем угрозы.

По мнению авторов исследования, из этих двух полюсов на сегодняшний день технологический получил гораздо большее внимание. Многочисленные конференции и учения проводятся по проблеме «информационной войны». Возрастающий объем методов изучения - исследования в аналитических центрах, слушания в конгрессе и президентских комиссиях - предназначен для определения ключевых технологических рисков и уязвимостей. Создан ряд структур для выявления угроз и организации взаимодействия между национальными агентствами (например, Национальный центр защиты инфраструктуры) с целью усиления обороноспособности и защиты национальной и глобальной информационной инфраструктуры США. Эксперты «Рэнд» считают, что в настоящее время это ведет к возникновению определенной неустойчивости, мешающей созданию американской информационной стратегии.

Активность, охватившая исследователей технологического полюса, свойственна своему времени и характеризует осознание роли и места информации и информационных систем в жизни современного общества. Проведенные работы позволили накопить определенный опыт. Теперь, считают авторы отчета, необходимо сосредоточить внимание на разработке исследовательских проектов, относимых ко второму - идеологическому полюсу. При этом оба полюса должны быть тесно связаны стратегическим анализом, который позволит устранить пробел между ними.

Несмотря на значительный прогресс, анализ результатов дебатов, которые развиваются вокруг технических проблем, показывает, что технологический полюс не может служить единственной основой для формирования информационной стратегии. Дебаты, ведущиеся преимущественно относительно уязвимости из киберпрост-ранства, формулирования понятий и сценариев, имеют тенденцию перефразировать старые ядерные и террористические парадигмы, которые размещают основной акцент на потенциальных угрозах с самыми печальными последствиями (например, «электронный Перл-Харбор»).

Как отмечают авторы, все это действительно необходимо, а именно: защита инфраструктуры должна быть приоритетным направлением деятельности американского государственного и частного секторов в ближайшее десятилетие, но она не может рассматриваться в качестве основы для создания информационной стратегии. Утверждается, что аналитики, занимающиеся этой проблемой, сегодня должны видеть все угрозы в киберпространстве, а не только технологическую уязвимость. Кроме того, энтузиазм относительно распространения американских идей может заставить Соединенные Штаты пропустить возможность того, что противники могут эксплуатировать средства информации, Интернет и другие технологии коммуникаций в их собственных интересах.

Рассматривать развитие технологического и идеологического измерений информационной технологии вместе скорее даст больший результат, чем возможность дать им развиваться по отдельным направлениям. Ошибочно думать, что эти два полюса представляют принципиальную дихотомию (последовательное деление целого на две более или менее равные части), а не две части одного целого. Сегодня необходимы приемлемые идеи и варианты для их объединения с целью создания широкого, всеобъемлющего взгляда на то, чем должна стать американская информационная стратегия в наступившем столетии.

Авторы исследования предлагают начать работу по формированию информационной стратегии с переосмысления понятия «информационного пространства». Такие понятия, как «киберпространство» и «инфосфера» (киберпространство плюс средства массовой информации), должны быть объединены как части более широкого понятия «ноосферы», а в терминологии авторов: «всеохватывающего пространства сознания». Введенная французским ученым и священнослужителем Тейяром де Шарденом в начале XX столетия эта концепция, считают эксперты «Рэнд», привлекает внимание своей иллюзорностью и может быть полезна информационным стратегам. В дополнение к рекомендации принятия концепции ноосферы предлагается также перейти от текущего акцента на «обработку информации» к анализу понятия «структурирования информации». Далее авторы делают следующее предположение: на самых высоких уровнях политического руководства разработка информационной стратегии может способствовать появлению новой парадигмы, основанной на идеях, духовных ценностях, моральных нормах, законах и этике, переданных посредством «мягкой силы», - в противоположность политике силы и ее акценту на ресурсы и способности, связанные с традиционной, материальной «грубой силой». Таким образом, реальная политика, то есть политика, основанная на практических и материальных коэффициентах, к которой авторы относят деятельность, например, Генри Киссинджера, создаст основание тому, что называется «ноополитика» (политика, основанная на этике и идеях, которую авторы связывают с именем Джорджа Кеннана). Эти два подхода к реализации политической власти сосуществуют два последних десятилетия. Иногда они дополняют друг друга, но чаще приводят к неоднозначным и отчасти противоречивым выводам.

Подобно этому, на начальном этапе информационная стратегия может служить на второстепенных ролях традиционной политики, но это будет происходить все реже. Государственные деятели всегда имеют возможность обратиться за помощью к традиционным формам силы, но с каждым разом они будут все больше и больше видеть выгоды в применении стратегий, которые сначала используют преимущества информационного способа, а традиционная сила выступает только в качестве дополнительного средства.

Авторы считают, что сегодня необходима новая парадигма - «ноополитика». Это форма политического руководства, которая взаимодействует с ноосферой - самым широким информационным пространством сознания в котором объединены киберпространство. Ноополитика - это метод реализации внешней политики в информационную эпоху, подчеркивающий первенство идей, духовных ценностей, моральных норм, законов и этики, основанный на применении «мягкой», а не «грубой» силы. Особо подчеркивается, что руководящим мотивом ноополитики не могут быть национальные интересы, определенные в терминах государственности. Национальные интересы по-прежнему будут играть важную роль, но они должны быть определены больше в общечеловеческом, а не государственном масштабе и быть интегрированы с более широкими, даже глобальными, интересами в расширяющуюся транснациональную сетевую «структуру», в которую внедрены участники международных отношений.

В то время как реальная политика имеет тенденцию ставить во главу угла государства, ноополитика поставит на их место сети государств, государственных и негосударственных организаций. Реальная политика противопоставляет одно государство другому, ноополитика поощряет межгосударственное сотрудничество в коалициях и других совместных структурах.

Вместе с тем авторы считают, что ноополитика вряд ли в ближайшем будущем полностью вытеснит существующую парадигму «реальной политики», основанную на твердой силе. Скорее всего, два подхода будут сосуществовать, поддерживая определенное равновесие, различное для разных регионов планеты, так как каждому из них присуще определенное своеобразие. Сегодня некоторые регионы мира уже полностью погружены в динамику информационной эпохи, в то время как другие в этом смысле сильно отстают.

Таким образом, ноополитика - пока не универсальное средство. Она будет более подходящей методологией управления для одних частей мира, чем для других. Ноополитика наиболее подходит там, где доминируют высокоразвитые общества: например, Западная Европа и Северная Америка. Но она окажется менее эффективна там, где условия остаются традиционно ориентированными на государство, а не на коалицию и, таким образом, основаны на применении методов традиционной политики (например, многие регионы Азии). Кроме того, ноополитика будет наиболее эффективна там, где присутствуют все способы распространения информации, где неправительственные организации имеют приоритет в привлечении внимания к проблемам, и при этом сами проблемы комплексны, а не однородны (строго экономические, политические или военные), а также там, где хорошо отлажен процесс взаимодействия государственных и негосударственных структур.

На основании изложенного специалистами «Рэнд» даются рекомендации в виде перечня мероприятий, способствующих переходу к ноополитике. Они должны способствовать созданию глобальной ноосферы, которая будет объединять все сферы современного общества, а также интеграции действий с целью, с одной стороны, поддержать открытость, а с другой - обеспечить безопасность. В этом отношении они отражают сущность основной стратегии Соединенных Штатов на предстоящее десятилетие - «охраняемая открытость»:

• необходимо продолжать поддерживать всемирный доступ в киберпространство неправительственных организаций, государственных и частных лиц, даже в случае противоречия с предпочтениями авторитарных режимов;
• следует отходить от ориентированных на реальную политику проектов управления шифрованием в глобальных сетях и продвигаться к становлению систем шифрования на основе инфраструктуры открытых ключей;
• для гарантирования безопасности и защиты в киберпространстве на международном уровне, необходимо развивать иерархические информационные системы для разделения информации на договорной основе, создания доступной, но хорошо защищенной инфосферы;
• необходимо также продвигать свободу информации и коммуникации как право (и ответственность) во всем мире;
• рекомендуется поощрять создание «специальных сил информации» по образцу сил специального назначения, но вооруженных информацией и средствами ее доведения до широких масс. Эти команды могут быть направлены в зоны конфликта с тем, чтобы помогать разрешать споры путем доведения открытой и точной информации;
• необходимо поднять уровень дипломатических взаимоотношений между государственными и негосударственными действующими лицами, реализовав «революцию в дипломатических делах», которая соответствует революции в подходах к ведению бизнеса и в военной сфере.

В заключении подчеркивается, что в дополнение к созданию глобальной ноосферы необходимо приступить к работам по организации военной ноосферы, которая на принципе общности и безопасности объединит американские ресурсы с ресурсами союзников и других дружественных США сил во всем мире. Однако баланс между открытостью и безопасностью в военной ноосфере должен быть несколько отличным. Авторы приводят тезис, согласно которому в недалеком будущем, чтобы иметь дело с миром, в котором утверждается ноополитика, но еще сильны традиционные элементы, необходимо готовиться к возникновению конфликтов новой эпохи, создавая Стратегическую информационную доктрину (СИД) для проведения политики во время кризисов и конфликтов. Объединяя «глубокую оборону» (то есть, многослойную электронную защиту против хакеров), а также профилактические элементы (электронные мероприятия для предотвращения угрозы и последующего возобновления контрнаступления), СИД должна придать особое значение руководству нравственной сферой ноополитики. Такой акцент подразумевает реализацию политики «никогда не применять первым» информационного оружия, которая позволила бы Соединенным Штатам не только сохранить позитивный имидж, но и уменьшить свою собственную уязвимость к атакам в киберпространстве, где на сегодняшний день они имеют гораздо большее количество целей, чем любое другое государство.

Таким образом, можно констатировать факт начала проведения изменений в области внешней и внутренней политики США в информационную эпоху. Основным концептуальным документом должна стать информационная стратегия, а одним из ее компонентов будет Стратегическая информационная доктрина, как основной концептуальный документ реализации принципов информационного противоборства на поле боя в конфликтах новой эпохи.

Вместе с тем рассмотренная работа специалистов «Рэнд» впервые показала, что точка зрения многих экспертов на проблему применения информационного оружия может измениться в ближайшее время. В мире уже осознан потенциал этого «оружия массового поражения нового типа», и неприятие усилий международного сообщества, направленных на организацию контроля над работами в области создания и распространения информационного оружия, может серьезно подорвать национальную безопасность США.

С. ГРИНЯЕВ,
кандидат технических наук

«Зарубежное военное обозрение» №10 2001 г.

Координаты : 34°00′34″ с. ш. 118°29′27″ з. д.  /  34.00944° с. ш. 118.49083° з. д.  / 34.00944; -118.49083 (G) (Я)

Направление деятельности - содействие научной, образовательной и благотворительной деятельности в интересах общественного благополучия и национальной безопасности США. Разработка и выявление новых методов анализа стратегических проблем и новых стратегических концепций.

История

Смотри также

Напишите отзыв о статье "RAND (корпорация)"

Примечания

Литература

• Богуш Д. А.
• РЭНД Корпорейшн // Внешнеполитические исследовательские центры США и Канады:Справочник / АН СССР, Ин-т США и Канады; Сост. Л. Б. Березин . - 3-е изд. - М .: , 1989. - С. 109-111. - 193 с.
• Гаврилова Н. В. Корпорация "Рэнд" на службе милитаризма США // Правовые аспекты осуществления внешнеэкономических связей: сборник науч. трудов / МГИМО МИД СССР , каф. междунар. и частного права; под ред. С. Н. Лебедева , В. А. Кабатова , Р. Л. Нарышкиной . - М ., 1985. - С. 140-147. - 171 с.
• Корпорация РЭНД (РЭНД Корпорейшн) // Советологические центры США: Справочник / авт.-сост. к. филол. н. Я. А. Блинкина . - 2 изд., испр. доп. - М .: ИНИОН , 1989. - С. 72-80. - 353 с. - 500 экз.
• Филатов В. П. "Русские центры" в США // США - экономика, политика, идеология . - 1970. - № 4 . - С. 110-114 .

Ссылки

• (англ.)

Отрывок, характеризующий RAND (корпорация)

В числе господ свиты Ростов заметил и Болконского, лениво и распущенно сидящего на лошади. Ростову вспомнилась его вчерашняя ссора с ним и представился вопрос, следует – или не следует вызывать его. «Разумеется, не следует, – подумал теперь Ростов… – И стоит ли думать и говорить про это в такую минуту, как теперь? В минуту такого чувства любви, восторга и самоотвержения, что значат все наши ссоры и обиды!? Я всех люблю, всем прощаю теперь», думал Ростов.
Когда государь объехал почти все полки, войска стали проходить мимо его церемониальным маршем, и Ростов на вновь купленном у Денисова Бедуине проехал в замке своего эскадрона, т. е. один и совершенно на виду перед государем.
Не доезжая государя, Ростов, отличный ездок, два раза всадил шпоры своему Бедуину и довел его счастливо до того бешеного аллюра рыси, которою хаживал разгоряченный Бедуин. Подогнув пенящуюся морду к груди, отделив хвост и как будто летя на воздухе и не касаясь до земли, грациозно и высоко вскидывая и переменяя ноги, Бедуин, тоже чувствовавший на себе взгляд государя, прошел превосходно.
Сам Ростов, завалив назад ноги и подобрав живот и чувствуя себя одним куском с лошадью, с нахмуренным, но блаженным лицом, чортом, как говорил Денисов, проехал мимо государя.
– Молодцы павлоградцы! – проговорил государь.
«Боже мой! Как бы я счастлив был, если бы он велел мне сейчас броситься в огонь», подумал Ростов.
Когда смотр кончился, офицеры, вновь пришедшие и Кутузовские, стали сходиться группами и начали разговоры о наградах, об австрийцах и их мундирах, об их фронте, о Бонапарте и о том, как ему плохо придется теперь, особенно когда подойдет еще корпус Эссена, и Пруссия примет нашу сторону.
Но более всего во всех кружках говорили о государе Александре, передавали каждое его слово, движение и восторгались им.
Все только одного желали: под предводительством государя скорее итти против неприятеля. Под командою самого государя нельзя было не победить кого бы то ни было, так думали после смотра Ростов и большинство офицеров.
Все после смотра были уверены в победе больше, чем бы могли быть после двух выигранных сражений.

На другой день после смотра Борис, одевшись в лучший мундир и напутствуемый пожеланиями успеха от своего товарища Берга, поехал в Ольмюц к Болконскому, желая воспользоваться его лаской и устроить себе наилучшее положение, в особенности положение адъютанта при важном лице, казавшееся ему особенно заманчивым в армии. «Хорошо Ростову, которому отец присылает по 10 ти тысяч, рассуждать о том, как он никому не хочет кланяться и ни к кому не пойдет в лакеи; но мне, ничего не имеющему, кроме своей головы, надо сделать свою карьеру и не упускать случаев, а пользоваться ими».
В Ольмюце он не застал в этот день князя Андрея. Но вид Ольмюца, где стояла главная квартира, дипломатический корпус и жили оба императора с своими свитами – придворных, приближенных, только больше усилил его желание принадлежать к этому верховному миру.
Он никого не знал, и, несмотря на его щегольской гвардейский мундир, все эти высшие люди, сновавшие по улицам, в щегольских экипажах, плюмажах, лентах и орденах, придворные и военные, казалось, стояли так неизмеримо выше его, гвардейского офицерика, что не только не хотели, но и не могли признать его существование. В помещении главнокомандующего Кутузова, где он спросил Болконского, все эти адъютанты и даже денщики смотрели на него так, как будто желали внушить ему, что таких, как он, офицеров очень много сюда шляется и что они все уже очень надоели. Несмотря на это, или скорее вследствие этого, на другой день, 15 числа, он после обеда опять поехал в Ольмюц и, войдя в дом, занимаемый Кутузовым, спросил Болконского. Князь Андрей был дома, и Бориса провели в большую залу, в которой, вероятно, прежде танцовали, а теперь стояли пять кроватей, разнородная мебель: стол, стулья и клавикорды. Один адъютант, ближе к двери, в персидском халате, сидел за столом и писал. Другой, красный, толстый Несвицкий, лежал на постели, подложив руки под голову, и смеялся с присевшим к нему офицером. Третий играл на клавикордах венский вальс, четвертый лежал на этих клавикордах и подпевал ему. Болконского не было. Никто из этих господ, заметив Бориса, не изменил своего положения. Тот, который писал, и к которому обратился Борис, досадливо обернулся и сказал ему, что Болконский дежурный, и чтобы он шел налево в дверь, в приемную, коли ему нужно видеть его. Борис поблагодарил и пошел в приемную. В приемной было человек десять офицеров и генералов.

Основана RAND Corporation - американский стратегический центр в городе Санта-Моника (Калифорния) и первая в мире организация, которую стали называть Фабрикой мысли / Think tank.

С 1945 года существовал первый вариант корпорации в рамках авиационной компании «Дуглас эйркрафт».

Название корпорации образовано, по одной из версий от сокращения терминов: Research and Development (исследования и разработки), а по другой от выражения: «Research and No Development» (исследования, но не разработки).

Основная задача корпорации, начиная с 50-х годов XX века - обеспечение национальной безопасности США путём проведения исследований и анализа наиболее острых проблем, стоящих перед американским обществом. До этого времени сотрудники корпорации преимущественно занимались проблемами вооружений.

Изначально корпорация была задумана «… как научно-исследовательский центр, фабрика идей, «фабрика мысли». […] Это была не башня из слоновой кости, а группа учёных, которые советовали бы правительству, в основном, руководству ВВС США, как лучше вести и выигрывать войну.

Впоследствии «РЭНД» изменила свою миссию, подписав декларацию о том, что её задачей является «поддержка научной, образовательной, и благотворительной деятельности в интересах общественного благополучия и национальной безопасности США». Её истинная цель была очевидной и заключалась в том, чтобы из аналитиков сделать адвокатов и проектировщиков когда-то расширяющейся Америки, которая, возомнив себя Создателем, пыталась переделать мир на свой собственный манер. И кто бы мог с этим поспорить? Неизменным силлогизмом времени было мнение о том, что Америка была хорошей, а так как каждый хочет быть хорошим, значит, все должны быть как Америка. «Мы знаем, что лучше, - говорили политики Вашингтона. - Верьте нам». В 50-е годы двадцатого столетия «РЭНД» сообщила администрации Эйзенхауэра о необходимости принятия боевой готовности к термоядерной войне с Советским Союзом. В 60-е годы «РЭНД» расставила политические приоритеты американского вмешательства в войне на юго-востоке Азии. Кроме того, война в Персидском заливе, операция «Освобождение Ирака», реорганизация Пентагона - всё это было кульминацией планов, которые долгое время зрели в умах бывших работников корпорации «РЭНД».

Велика роль корпорации «РЭНД» в области национальной безопасности. В конце 50-х годов прошлого столетия во время разработок средств передачи информации в условиях ядерной войны инженер корпорации «РЭНД» изобрёл концепцию пакетной коммутации, которая легла в основу Интернета. В области здравоохранения работа корпорации «РЭНД», продолжавшаяся в течение 10 лет, привела к распространению совместной оплаты медицинских страховок. Корпорация «РЭНД» также является инициатором разработки принципов борьбы с терроризмом, которые на протяжении долгого времени оставались в сфере деятельности теоретиков и политических экстремистов. Сегодня аналитики корпорации «РЭНД» продолжают эту традицию решения проблем, публикуются сотни книг и статей, в которых освещаются самые лучшие, то есть наиболее рациональные решения многих мировых проблем - от голода, войны, перемещения наркотиков и даже проблем, связанных с пробками на дорогах.

Хотя работники «РЭНД» предвосхитили Интернет и действительно спасли Америку от ядерного уничтожения, не менее важным считается малоизвестный факт о том, что «РЭНД» изменила представление западных людей о правительстве - что они в долгу перед правительством, а правительство в долгу перед ними».

Алекс Абелла, Солдаты разума, М., «Аст», 2009 г., с.11-12.

Сотрудник корпорации РЭНД Б. Хэйвен писал «…в книге «Двухтысячный год», что элита планирует добиться «тотального манипулирования» личностью с помощью электронного контроля и применения лекарственных средств, воздействующих на психику. В том же духе высказывался в беседе со мной другой видный американский футуролог