Развитие бизнеса является одним из основных условий роста эффективности современной рыночной экономики. В свою очередь, рыночная экономика представляет собой своеобразный механизм взаимодействия органов власти с бизнес-сообществом. Взаимодействие бизнеса и власти должно развиваться в оптимальных для рыночной экономики формах и направлениях:

• - создание непосредственно инфраструктуры экономической системы, обеспечение благоприятных условий эффективного функционирования экономики;
• - размещение государственных и муниципальных заказов;
• - институционализация лоббистской деятельности структур бизнеса;
• - институциональное оформление корпоративного сектора и т.д.

Под взаимодействием бизнеса и власти подразумевается система партнерства органов государственной власти и местного самоуправления, профсоюзов, организаций работодателей и бизнес-структур в регулировании социально-экономических проблем. Теоретическая концепция механизма государственно-частного партнерства предполагает следующую его трактовку. Это совокупность форм средне- и долгосрочного взаимодействия государства и бизнеса для решения общественно значимых задач на взаимовыгодных условиях.

Система представительства интересов бизнеса в органах государственной и муниципальной власти должна быть гибкой и многоуровневой. При этом гибкая, многоуровневая и многоаспектная система взаимодействия бизнеса и государства позволяет свести к минимуму возможности их сращивания и строить взаимоотношения на цивилизованной основе. Сейчас динамику процесса взаимоотношений государства и бизнеса стало определять, прежде всего, общество, которое требует, чтобы бизнес изменился и перестал быть частью государственных проблем, а превратился в неотъемлемый элемент их решения.

Таким образом, российский бизнес должен постепенно переходить к новой модели самоорганизации во взаимоотношениях с властью, обеспечивая наряду с государством, прежде всего, социальную опору населения.

Становление экономического порядка, обеспечивающего условия эффективного функционирования бизнеса, в значительной степени зависит от нормативно-правового обеспечения его деятельности. Основополагающими документами, в рамках которых осуществляются взаимоотношения между бизнесом и государством, являются Конституция Российской Федерации, Гражданский Кодекс РФ, Указы Президента РФ (например, Указ Президента РФ от 15 мая 2008 г. № 797 «О неотложных мерах по ликвидации административных ограничений при осуществлении предпринимательской деятельности»), постановления Правительства РФ (например, Постановление Правительства РФ от 26.02.04 г. № 110 «О совершенствовании процедур государственной регистрации и постановки на учет юридических лиц и индивидуальных предпринимателей»). Государство также приняло ряд законопроектов, направленных на поддержку малого и среднего бизнеса. Важной вехой стало появление закона «О развитии малого и среднего предпринимательства в Российской Федерации» (2007 г.). В нем определяются категории субъектов малого и среднего предпринимательства, даются основные цели и принципы государственной политики в отношении их развития и механизмы взаимодействия власти с ними.

Реальная модель отношений власти и бизнеса, отмечают исследователи, представляет собой три обособленные зоны их взаимодействия: белую, черную, серую. Белая зона основана на создании единых для всех предпринимателей правил игры и обязательности их выполнения. Черная и серая зоны предполагают создание преференциальных режимов для предпринимателей и избирательное применение санкций со стороны государства. Отношения черной зоны основаны на индивидуальных корыстных интересах чиновников, а инструментом достижения интересов чиновника является взятка. Отношения серой зоны построены на интересах выполнения властью своих публичных функций и заинтересованности в развитии /выживании территории. Добровольно-принудительный взнос - дофинансирование территорий представляет собой формально не регулируемые вложения бизнеса в территории (на благоустройство, в инфраструктурные проекты, на социальные программы власти и т.п.).

Даже если весьма условно, как это делают экономисты, все формы предпринимательской деятельности разбить на три группы - сельское хозяйство, производство, и услуги, - то уже при такой, далеко не детальной, классификации, между ними выявятся кардинальные отличия в том, от каких именно органов в большей степени будет зависеть их повседневное функционирование. Поэтому возможно лишь в самых общих чертах отобразить органы, существенно влияющие на текущую деятельность бизнеса.

Современные особенности взаимодействия региональных органов управления и бизнеса обусловлены последствиями глобального финансового и экономического кризиса, обострившего ситуацию не только в экономической, но и в социальной сфере развития территориальных систем в виде таких проявлений, как потеря работы частью населения, снижение заработной платы и, как следствие, падение общего уровня жизни населения.

Программа антикризисных мероприятий Правительства РФ особое внимание уделяет переходу экономики страны на инновационный путь развития, а также развитию предпринимательства как наиболее гибкого и устойчивого к последствиям мирового финансового кризиса. В этой связи особое значение приобретает изучение условий обеспечения эффективного функционирования предприятий малого бизнеса, являющихся проводниками новых технологий. Именно малый бизнес может стать решающим фактором в распространении новых технологий, в восстановлении переживающих депрессию регионов и обеспечении перехода экономики к инновационному пути развития. Система регулирования отношений бизнеса и государства должна обеспечивать институциональные связи бизнеса, государственных органов управления и общественных организаций. Формированию и продвижению таких связей способствуют создаваемые сейчас в стране независимые исследовательские центры, рекламные агентства, службы «связей с общественностью», центры политического консультирования. Создаются объединения, призванные укрепить профессиональные стандарты, упорядочить взаимоотношения между предприятиями, с заказчиками и клиентами. Это создает для институциональных связей весьма ценный ресурс гибкости, который особенно важен для развивающегося российского бизнеса, в период реформирования национальной экономики, когда идет естественный процесс формирования народнохозяйственных пропорций и определение в них места сфере бизнеса.

Со стороны предпринимательства субъектами взаимодействия с властными структурами могут выступать отдельные субъекты предпринимательской деятельности, крупные корпоративные структуры, а также объединения предпринимателей. В настоящее время систему представительства интересов бизнеса в федеральном центре определяют в основном четыре ведущих ассоциаций: РСПП (Российский союз промышленников и предпринимателей), ТПП РФ (Торгово-Промышленная Палата РФ), «Деловая Россия» и ОПОРа (Объединение предпринимательских обществ России).

Таблица 1. Органы власти, от которых зависит текущая деятельность бизнеса

Название органа власти
Федеральная налоговая служба	Контроль и надзор за соблюдением законодательства РФ о налогах и сборах; регистрация создания, реорганизации и ликвидации юридических лиц; ведение и внесение изменений в ЕГРЮЛ, ЕГРИП и ЕГРН.
Федеральная служба по труду и занятости	Государственный надзор и контроль за соблюдением трудового законодательства и иных нормативных правовых актов, содержащих нормы трудового права.
	Осуществляет надзор за выполнением организациями и гражданами установленных требований по гражданской обороне и пожарной безопасности.
Федеральная антимонопольная служба	Контроль за соблюдением антимонопольного законодательства, законодательства в сфере рекламы, а также контроль в сфере размещения заказов на поставки товаров, выполнение работ, оказание услуг для государственных нужд.
Арбитражные суды	Разрешение споров в сфере экономической деятельности.
Суды общей юрисдикции	Разрешение административных, гражданских и трудовых споров, обжалование действий должностных лиц.
Прокуратура РФ	Осуществление надзора за соблюдением Конституции Российской Федерации и исполнением законов, действующих на территории РФ, проведение проверок, участие в рассмотрении дел судами.
Правительство субъекта РФ	Проведение тендеров, конкурсов, публичных торгов, управление собственностью субъекта РФ.
Администрация муниципального образования	Проведение тендеров, конкурсов, публичных торгов, управление муниципальной собственностью.

Мировая практика свидетельствует, что бизнес-ассоциации являются эффективной формой самоорганизации делового сообщества и могут с успехом представлять интересы субъектов крупного, среднего и малого предпринимательства, выступая посредниками в диалоге между бизнесом и властью. Это особенно актуально для стран с переходной экономикой, в которых традиции активного участия граждан в формировании цивилизованных рыночных отношений находятся в стадии формирования. В таких странах деятельность бизнес-ассоциаций является одним из наиболее реальных способов влияния на принимаемые решения с целью создания благоприятных условий для развития бизнеса. Среди них особое место занимают торгово-промышленные палаты. Торгово-промышленная палата Российской Федерации является одной из самых крупных общественных организаций нашей страны и представляет собой объединение российских предпринимателей с целью лоббирования и защиты своих интересов на всех уровнях общества.

Перевод экономики на инновационные рельсы требует системного подхода. Главное, чтобы предприниматель был заинтересован в инновациях. Без всемерного поощрения государством перехода отечественного производства на инновационные рельсы постиндустриальной стадией для России может стать общество без индустрии. Поучительным примером являются государственные меры в этой сфере в странах, которые продемонстрировали рывок в инновационном развитии. В Испании, например, на каждый доллар, вложенный в НИОКР, приходится 45 центов налоговых льгот, в Мексике - 40 центов. Даже в США, где уже достигнут масштабный и наиболее высокий уровень оснащения производства передовыми технологиями, налоговые льготы составляют 7 центов на каждый доллар, вложенный в НИОКР. В Финляндии инновационная активность поддерживается прямым бюджетным финансированием НИОКР. Ныне такие бюджетные вложения превышают размер 3 % ВВП.

Торгово-промышленная палата России проявила инициативу в налаживании общественно-государственного контроля над внедрением инноваций. В этом контексте одно из важных направлений деятельности палат на инновационном поле - это выставочно-ярмарочная деятельность.

Далее важно отметить, что экономическое взаимодействие бизнеса и власти должно развиваться в оптимальных для политической демократии и рыночной экономики формах. Выделим следующие формы взаимодействия бизнеса и власти: лоббирование интересов предпринимательства в законодательных органах, общественная экспертиза законопроектов и решений властных структур, создание общественных Советов предпринимателей при органах власти. Известно немало успешных прецедентов взаимодействия объединения предпринимателей и Правительства Российской Федерации. Так, в ноябре 1999 г. состоялось заседание Правительства Российской Федерации по итогам II Всероссийского съезда представителей малых предприятий. На заседании были рассмотрены Федеральная программа государственной поддержки малого предпринимательства, первоочередные меры поддержки малого предпринимательства, предусматривающие рассмотрение всех вопросов, принятых в резолюции съезда. Государство предусмотрело финансовую поддержку данного сектора экономики.

Важными инструментами государственной поддержки малого бизнеса являются финансовые и налоговые механизмы. Вместе с тем, необходимо признать, что с учетом существующих экономических реалий государство не использует в полной мере мировые достижения в сфере прямой финансовой поддержки малого бизнеса, что нередко считается главной причиной слабого его развития. Объясняется это тем, что принятая в передовых странах поддержка предполагает необходимость капиталоемких централизованных ассигнований и убыточных, прежде всего для местных бюджетов, налоговых льгот. За рубежом эти потери компенсируются масштабными налоговыми поступлениями со стороны крупного бизнеса и физических лиц. В современной России такие поступления недостаточно велики. Поэтому важно вводить принцип дифференцированной поддержки предприятий малого бизнеса, а именно - стимулировать инновационную деятельность малых фирм в сфере производства и, прежде всего, в соответствии с выделенными приоритетными направлениями развития отечественной экономики.

Практика экономически развитых стран демонстрирует эффективность взаимодействия государственных структур и объединений предпринимателей, заключающегося в передаче им части функций государства в сфере регулирования бизнеса (включая аттестацию, сертификацию, лицензирование, подготовку кадров). Подобный опыт может быть использован и в России. Одним из путей решения проблем, связанных с недостатком информации, представители объединений предпринимателей видят получение на льготных условиях доступа к информационным ресурсам сети Интернет, широкое использование существующих правовых информационных систем, а также создание для действующих объединений предпринимателей единого информационного центра и базы данных, содержащей актуальную для них информацию.

Филиал государственного образовательного учреждения высшего профессионального образования
«Орловская региональная академия государственной службы» в г. Брянске

Кафедра

Специальность

Иванов Иван Иванович

ДИПЛОМНЫЙ ПРОЕКТ

ВЗАИМОДЕЙСТВИЕ БИЗНЕСА И ВЛАСТИ

Научный руководитель:

Брянск 2007
СОДЕРЖАНИЕ
ВВЕДЕНИЕ 3
1 ВЗАИМОДЕЙСТВИЯ БИЗНЕСА И ВЛАСТИ 6

1.1 Формы взаимодействия бизнеса и власти всех уровней в современной России 6

1.2 Механизмы воздействия власти на бизнес 18

2 ВЗАИМОДЕЙСТВИЕ БИЗНЕСА И ВЛАСТИ В БРЯНСКОЙ ОБЛАСТИ 32

2.1 Социально-экономическое положение Брянской области 32

2.2 Законодательные акты, действующие на территории Брянской области по развитию бизнеса 41

3 ПРОДЛЕМЫ ВЗАИМОДЕЙСТВИЯ БИЗНЕСА И ВЛАСТИ В БРЯНСКОЙ ОБЛАСТИ И ПУТИ ИХ РЕШЕНИЯ 46

3.1 Сложившаяся в Брянской области модель взаимодействия бизнеса и власти 46

3.2 Социальная ответственность бизнеса в Брянской области 53

3.3 Предложения по совершенствованию взаимодействия бизнеса и власти в Брянской области 61

ЗАКЛЮЧЕНИЕ 70
СПИСОК ИСПОЛЬЗУЕМОЙ ЛИТЕРАТУРЫ 73
ПРИЛОЖЕНИЯ 75

ВВЕДЕНИЕ
Актуальность темы исследования проблемы взаимодействия бизнеса и власти обусловлена необходимостью установления баланса интересов органов власти и бизнеса в целях воспроизводства экономического потенциала территорий, организации защиты социально-экономических интересов жителей, привлечения самих граждан к управлению развитием своей территории и эффективному использованию местных ресурсов. Опыт России показал, что административные и институциональные механизмы управления во многом утратили свою эффективность, а преодолеть экономический дисбаланс, социальную несправедливость и конфликты в одиночку не могут ни власть, ни бизнес.
Современная система отношений между властью и бизнес-сообществом основывается на действии механизмов согласия. Это означает, что бизнес и институты власти действуют не только в своих интересах, но и в интересах населения, что позволяет рассматривать такие отношения как социальный диалог. Однако практика показала, что далеко не всегда такое взаимодействие является безупречным и приносит пользу всем его участникам. В числе негативных проявлений отмечаются «приватизация власти», олигархия, коррупция, лоббирование интересов.
Поэтому в настоящее время весьма острой является проблема поиска путей экономического взаимодействия местных органов власти и бизнеса.
Обзор литературы по теме исследования . Различные аспекты взаимодействия власти и бизнеса в настоящее время являются предметом многочисленных споров, исследований, научных дискуссий. Данная тема поднимается такими исследователями, как Волков А., Иванов О., Мажорин В., Марченко Г., Мачульская О., Олсон М., Перегудов С., Привалов А., Радаев В., Суворова Т., Фортескью С., Храбрый О., Ясин Е.
Однако отмеченные авторы в большей степени исследуют методы взаимодействия органов государственного управления и крупных хозяйствующих субъектов. Еще накоплено недостаточно исследований, направленных на поиск эффективных механизмов взаимодействия власти, бизнеса и населения на региональном и муниципальном уровнях управления. Поэтому необходимо создавать механизмы всесторонне эффективного взаимодействия органов местного самоуправления и бизнеса, способствующие социально-экономическому развитию регионов, а, следовательно, и страны в целом.
Цель дипломного проекта состоит в наиболее полном раскрытии проблемы и выработке рекомендаций по управлению экономическим взаимодействием органов власти и бизнеса, обеспечивающих устойчивое развитие муниципального сообщества.
Для достижения основной цели определены следующие задачи дипломного проекта:

определение сущности, принципов и методов управления экономическим взаимодействием власти и бизнеса в рыночной экономике;
оценка места и роли органов региональной власти и местного самоуправления в совершенствовании экономического взаимодействия власти и бизнеса;
исследование путей эффективного участия бизнеса в устойчивом развитии регионов и государства в целом;
раскрытие ситуации и разработка стратегии управления экономическим взаимодействием местных органов власти и бизнеса на примере Брянской области.

Объектом исследования является совершенствование пути взаимодействия власти и бизнеса.
Предметом исследования выступают экономические, социальные и институциональные отношения, возникающие в процессе совершенствования экономического взаимодействия органов власти и бизнеса.
Теоретическую и методологическую основу исследования составляют труды отечественных и зарубежных ученых, законодательные, нормативно-правовые акты, постановления Правительства РФ, статистические данные, средства массовой информации, материалы Internet и другие источники, относящиеся к теме исследования.
В работе используются методы экономического анализа, изучается зарубежный опыт и опыт, накопленный в регионах и муниципальных образованиях по вопросам экономического взаимодействия местных органов власти и бизнеса. В дипломном проекте использованы нормативные документы, статистические данные и аналитические материалы органов местного самоуправления Брянской области по вопросам экономического и социального развития региона.
Положения, выносимые на защиту :

для Брянской области в настоящее время является обязательным проведение совместного (власть и бизнес) обсуждения социально-экономических проблем региона;
внедрять систему добровольной социальной отчетности;
защищать интересы малого и среднего бизнеса;
роль губернатора как арбитра между представителями власти и бизнеса;
создать стратегический альянс между властью и бизнесом;
одной из самых важных сторон деятельности современного бизнеса является его социальная ответственность перед населением.

Практическая значимость работы заключается в том, что предложены пути управления экономическим взаимодействием местных органов власти и бизнеса Брянской области.
Цель и задачи исследования, проведенного в дипломном проекте, определили структуру и содержание работы. Дипломный проект состоит из введения, трех глав, заключения, списка используемой литературы и приложений.

1 ВЗАИМОДЕЙСТВИЯ БИЗНЕСА И ВЛАСТИ
1.1 Формы взаимодействия бизнеса и власти всех уровней в современной России
Развитие российской экономики напрямую зависит от эффективности взаимодействия бизнеса и власти в стране. Для более полного представления о формах данного взаимодействия необходимо ответить на следующие вопросы:

что тормозит развитие бизнеса и мешает ускорению темпов роста российской экономики?
в каком направлении развивается институциональная система, и какая модель рыночной экономики формируется в России?

При этом в исследовании под «властью» будет пониматься структура, наделенная, во-первых, публичными функциями, что с экономической точки зрения означает выполнение обязанностей гаранта «правил игры» и производителя общественных благ; во-вторых, правом на принятие обязательных для других субъектов хозяйствования решений и легальными полномочиями по контролю за их исполнением. В отечественных условиях «власть» характеризуется реальной нерасчлененностью её представительной и исполнительной «ветвей» при концентрации наиболее значимых функций в руках главы администрации. Последний не только возглавляет «исполнительную вертикаль», но и, как правило, определяет основные направления деятельности соответствующего представительного органа, располагая серьезными рычагами влияния на депутатов. Большинство депутатов при решении принципиальных вопросов следуют за главой администрации, одновременно, выступая, как лоббисты определенных «специальных групп интересов».
Под «бизнесом» будет подразумеваться совокупность предпринимательских структур (от индивидуальных предпринимателей до общенациональных интегрированных бизнес-сообществ), ведущих хозяйственную деятельность на рынке в целях извлечения «частных» коммерческих выгод.
Следует выделять идеальную теоретическую модель взаимодействия власти и бизнеса, которая дает некий образ данного взаимодействия в условиях «идеального рыночного хозяйства». Она определяет роли субъектов взаимодействия: субъекты, представляющие интересы бизнеса договариваются о правилах игры и поручают контроль над их соблюдением государству как агенту-гаранту. Она фиксирует обязательства сторон: государство гарантирует бизнесу создание благоприятной среды и производство необходимых для его функционирования и развития общественных благ, таких как производственная, социальная и институциональная инфраструктура; бизнес берет на себя обязательства по уплате налогов и воспроизводству используемых экономических ресурсов.
Идеальной модели противостоит национальная модель взаимодействия власти и бизнеса, которая отражает общие черты данного взаимодействия в определенной национальной модели рыночной экономики (либеральной, социально-корпоративной, корпоративно-патерналистской). В ней находит отражение предшествующая история развития страны, реальная практика государственного строительства и возникновения бизнеса. Так, сложившиеся в ходе исторического развития определенной страны представления о «справедливости» во многом определяют целевые функции экономических субъектов, их отношение к возможным вариантам распределения прав собственности на экономические ресурсы между частными агентами, государством и коммунальными структурами. Все это определенным образом модифицирует роли власти и бизнеса в их взаимодействии, а также объем и характер их взаимных обязательств.
Наряду с идеальной и национальной моделями можно выделить нормативную модель взаимодействия бизнеса и власти, складывающуюся из установленных в данной стране формальных норм, правил и практик их применения, а также противостоящую ей реальную институциональную модель, как совокупность сложившихся на определенной территории формальных и неформальных норм, правил и практик их взаимодействия.
Российские реформаторы стремились и стремятся утвердить «рыночный» тип взаимодействия власти и бизнеса наиболее близкий к идеальной модели. Делать это они пытаются путем внедрения формальных норм либерального типа. Однако, как показывает сложившаяся практика, формальная либерализация не привела к реальной либерализации. Представляется, что возникшая ситуация является проявлением зависимости от предшествующего развития, причем на уровне базовых характеристик институциональной системы отечественной экономики. При этом четко прослеживаются следующие аспекты:
1. сохранение на рыночном этапе развития форм и методов взаимодействия власти и бизнеса, характерных для административно-командной экономики.
2. преобладание неформальных механизмов выбора в закреплении сложившейся траектории развития, отторжении институциональных инноваций, нацеленных на ее радикальное изменение. В результате реальная хозяйственная практика в настоящее время существенно отличается от нормативной картины хозяйственной жизни страны.
Сложившаяся к настоящему времени реальная модель отношений власти и бизнеса характеризуется тем, что сформировались три относительно обособленные зоны их взаимодействия: белая, черная и серая. 1
«Белая зона», охватывает формальные практики, такие как регулирование законодательством налоговых отношений, административного и экономического регулирования бизнеса (регистрации, лицензирования, контроля и принуждения к исполнению установленных норм и т.п.), конкурсы по распределению государственных заказов и т.п.
«Черная зона» охватывает неформальные криминальные практики, прежде всего, коррупцию, лоббирование интересов.
«Серая зона» охватывает неформальные практики поборов с бизнеса, непосредственно не связанные с коррупцией и практики его неформального торга с властью относительно условий функционирования конкретного бизнеса.
«Белая зона» отношений власти и бизнеса основывается на создании единых правил игры для всех предпринимателей и на неизбирательном их принуждении государством к выполнению данных правил в случае допущенных кем-либо нарушений. «Черная» и «серая» зоны, напротив, обслуживают создание и поддержку преференциальных режимов для отдельных предпринимателей и избирательное применение санкций со стороны государства в случае нарушения формальных норм. Они основаны на вложениях бизнеса в «хорошие отношения» с властью. Принципиальное различие между «черной» и «серой» зонами состоит в целях и наборе инструментов создания преференциальных режимов. Отношения «черной зоны» основаны на индивидуальных корыстных интересах отдельного чиновника, а инструментом достижения интересов предпринимателя оказывается взятка, вовлечение в бизнес чиновника. Приведем пример такого элемента «черной» зоны как лоббирование бизнесом своих интересов при создании законопроектов и поправок к ним. Одной из самых наглядных отраслей российской экономики, в которой как в зеркале отражаются лоббистские усилия различных групп, является табачная отрасль. Уникальность табачного лоббизма состоит в том, что крупнейшие мировые производители сигарет борются друг с другом. Рынок фактически поделен на два фронта, каждый из которого стремится к ухудшению условий работы конкурента. На одном из них стоит компания BAT и российские компании, производящие в основном дешевых сигареты, на другом - Philip Morris и JTI - производители дорогих марок. За последние десять лет налогообложение табачной отрасли ставилось с ног на голову неоднократно. До 1996 года действовала адвалорная система, выгодная компании BAT, с 1997 года ее изменили на специфическую, выгодную Philip Morris и JTI, с 2003 года начала действовать смешанная система, объединившая как адвалорную, так и специфическую составляющую. С этого времени основное давление лоббистов концентрировалось на увеличении пропорции, выгодной компании, которую они представляли. В этом споре за прошедшие десять лет были задействованы многие влиятельные чиновники, что говорит о размахе «черной» зоны взаимодействия бизнеса и власти.
Отношения «серой зоны» основаны на заинтересованности сторон в выживании территории, инструментом достижения интересов предпринимателя становится добровольный или добровольно-принудительный взнос (в натуральной или денежной форме) в дофинансирование территории его размещения. Если практика их коррупционного взаимодействия («черная зона») имеет общие характеристики с подобными отношениями в различных национальных хозяйственных системах, то практики «серой зоны» в российской хозяйственной системе имеют специфические особенности, связанные с действующей системой межбюджетных отношений и с потребностями решения органами местного самоуправления проблем местного развития.
Взаимоотношения власти и бизнеса в рамках «серой зоны» характеризуются следующими основными чертами:

переплетением формальных и неформальных норм и правил, при определяющей роли последних;
внелегальным, но, как правило, не нарушающим прямо норм закона, характером неформальных практик;
использованием внелегальных практик представителями органов власти для реализации своих «публичных» функций. Однако при этом их целевые функции как «публичных» агентов серьезно модифицируются по сравнению с «идеально» заданной ролью гаранта «правил игры» и производителя общественных благ, а также по сравнению с нормативно установленной ролью.

Возникновение вышеописанной «серой зоны» можно рассматривать в контексте преобладания в современной России процессов «деформализации правил». Данное понятие было введено в оборот применительно к России В.В. Радаевым. Он пишет, что под «деформализацией правил» «понимается трансформация институтов, в ходе которой формальные правила в значительной мере замещаются неформальными и встраиваются в неформальные отношения». 2
В.В. Радаев связывает «деформализацию», прежде всего, с сознательными действиями властных структур по поддержанию разрыва между формальными и неформальными нормами. Обосновывая свою позицию, он делает следующий вывод: «институциональный разрыв между формальными правилами и неформальными практиками позволяет поддерживать существующую власть и уровень коррупции, необходимый для её постоянной подкормки». 3 Таким образом, он рассматривает причины деформализации правил преимущественно в контексте заинтересованности российской бюрократии в воспроизводстве и расширении «черной зоны» в её взаимодействии с бизнесом.
Разрастание отношений «серой зоны» связано так же с динамикой межбюджетных отношений: с перераспределением расходных полномочий (их ростом у регионов и у муниципальных образований) и налоговых поступлений (их снижением у регионов и у муниципальных образований). То есть с идущим на протяжении ряда лет вниз по уровням системы бюджетного федерализма сбросом ответственности без адекватной финансовой поддержки. При этом объемы дефицита региональных и местных бюджетов далеко не в полной мере отражают объемы недофинансирования территорий. Даже при сбалансированном бюджете эта проблема является острой. Как отметил губернатор Челябинской области П. Сумин, бездефицитный региональный и местный бюджет – это «от лукавого»: «Я знаю, что в области остается двадцать миллиардов рублей дохода налоговых поступлений. Не больше. Вот я под эти средства и рисую расходы. А, скажем, пять-семь миллиардов рублей, которые позарез нужны, отсекаю, потому что их нет. С муниципалитетами - та же проблема». 4 В этих условиях жизнеобеспечение территорий оказывается в зависимости от масштабов неформальных добровольно-принудительных потоков ресурсов бизнеса, которые формируются в результате идущего между властью и бизнесом торга. Власть предъявляет бизнесу требования по определенному объему дополнительных отчислений. Бизнес, в свою очередь, просчитывая выгоды от установления благоприятных для него отношений с властью, идет на соответствующие расходы. Все это и формирует «серую зону» их взаимоотношений.
Все это не может не напоминать практику неформальных торгов по принятию планов, их ресурсному обеспечению. Советские предприятия ставились в такие условия, когда неформальные связи с поставщиками и обмен обязательствами с ними становились важнейшим способом ресурсного обеспечения выполнения плана. Отсутствие гарантий поставок со стороны плановых органов замещалось неформальным торгом с поставщиком. Кроме того, в советской экономике благополучие территорий было поставлено в существенную зависимость от расположенных на них предприятий. Они создавали и содержали социальную инфраструктуру, осуществляли благоустройство территорий, оказывали разнообразную шефскую помощь.
Сохранение и развитие неформальных практик принуждения бизнеса властью к дополнительным расходам на поддержание территорий, связано с действием двух эффектов. С одной стороны, эффекта долговечности социального капитала. Во главе регионов и муниципалитетов, а также отдельных предприятий остались руководители, имеющие опыт партийной, советской и хозяйственной работы в условиях советской экономики. Им хорошо знакомы образцы решения проблем территорий с использованием ресурсов предприятий, у них сохранились соответствующие социальные связи. Эффект долговечности социального капитала создает таким образом возможность разрастания практики неформального торга власти и бизнеса. Необходимыми эти практики становятся все же в результате действия другого эффекта – эффекта сопряжения норм. Существование нефинансируемых «федеральных мандатов» и такое изъятие финансовых ресурсов с территорий, которое не создает у власти стимулов в развитии предпринимательства на местах, дополняется неформальными практиками перекачивания ресурсов бизнеса на покрытие реального дефицита бюджетов муниципальных образований. Действующая система межбюджетных отношений предполагает появление подобных практик, так как без них территории потеряли бы свою жизнеспособность. При этом продолжается накопление социального капитала, лежащего в основе институциональной инерции взаимодействия власти и бизнеса на местах. Он не разрушается по мере старения руководителей, вышедших из советской системы хозяйствования.
В настоящее время на региональном уровне устанавливаются отношения по дофинансированию территорий между крупным бизнесом и региональной администрацией. По этому поводу Президент компании СУЭК О. Мисевра заметил: «Социальная обстановка в тех регионах, в которых мы работаем, нас сильно волнует. Наше государство сегодня пока не может решать эти проблемы, поэтому их берет на себя бизнес». 5 На муниципальном уровне предприниматели также видят основу неформальных торгов с властью в системе сложившихся межбюджетных отношений: «С каждым годом как «шагреневая кожа» уменьшаются возможности для пополнения у городского бюджета. Это связано с многочисленными федеральными законами … И бюджет с каждым годом становится все более и более символическим, потому что с каждым годом все меньше и меньше может обеспечить потребности города» [из интервью с предпринимателем, являющимся депутатом Брянского городского Совета народных депутатов].
На муниципальном уровне основными формами привлечения дополнительных ресурсов бизнеса для дофинансирования территорий выступают «квазиналоговые» сборы и «организованное спонсорство». «Квазиналоговые» сборы представляют собой дополнительные, не предусмотренные законом платежи бизнеса в местный бюджет либо в специально создаваемые фонды. К примеру, в различных муниципальных образованиях Кемеровской области с 2004 года был формально введен добровольный «квазиналоговый» однопроцентный сбор с фонда заработной платы предприятий. «Организованное спонсорство» представляет собой участие бизнеса в финансировании разного рода проектов администрации (социальных, по благоустройству территорий). В отличие от «квазиналоговых» сборов они носят целевой характер, а взносы часто делаются предпринимателями в натуральной форме.
Разрастающаяся «серая зона» интегрирует и другие отношения («белой» и «черной» зон). Формальные правила регулирования бизнеса превращается в рычаг давления на бизнес в интересах принуждения к дополнительным расходам на поддержку территорий, введения «квазиналоговых» сборов, принуждения к оказанию «спонсорской помощи». В связи с этим на практике крайне тяжело идут процессы дебюрократизации, предусмотренные федеральным законодательством. 6 Сохраняются реальные возможности дифференциации властью административных барьеров для бизнеса. Данные барьеры становятся рычагом давления на бизнес не только в коррупционных целях, но и в целях выбивания из бизнеса средств для выживания территорий. В данном качестве они закрепились в повседневных практиках взаимодействия местной администрации, контролирующих органов и бизнеса.
Так, например, по данным ЦЭФИР, полученным в рамках «Мониторинга уровня издержек малого предпринимательства, связанных с государственным регулированием», несмотря на некоторый позитивный эффект вступления в силу пакета законов по дебюрократизации в большинстве случаев реформа не достигла желаемого результата. Отмечено, что во многих случаях увеличиваются затраты на лицензирование, растет количество разрешительных документов на виды деятельности, не предусмотренные законом о лицензировании; допускается много нарушений со стороны органов контроля и инспектирования; так и не заработало правило «одного окна» при регистрации фирм. 7 Поэтому и меры по реальному снижению административных барьеров, и меры по преодолению коррупции, в конечном счете, оказываются завязанными на сокращение «серой зоны».
Отношения «черной зоны» (коррупция, бизнес чиновников, лоббизм), имея свои корни, все же во многом завязаны на некриминальное, и часто поощряемое сверху, вымогательство с бизнеса средств для поддержки территорий. Вложения бизнеса в «хорошие отношения» с властью в форме взятки и в форме добровольно-принудительных отчислений бизнеса на развитие территорий часто дополняют друг друга. «Помощь» вуалирует коррупцию, обеспечивает для нее более комфортную среду. В какой-то степени она служит оправданием для действия и чиновника и предпринимателя, идущих на сговор.
Таким образом, в сложившейся в настоящее время на региональном и муниципальном уровнях институциональной модели взаимодействия власти и бизнеса определяющее значение имеют неформальные нормы и практики «серой зоны». Совершенствование российского законодательства само по себе не способно сократить объемы этой зоны и лишить ее интегрирующей роли в модели взаимодействия власти и бизнеса, которая практически всеми исследователями признается неэффективной. Ограничение для чиновников возможностей влиять на величину административных барьеров в результате принятия на федеральном уровне пакета законов о дебюрократизации способно лишь несколько ограничить набор инструментов для неформальных торгов, но не способно ликвидировать эти торги и преобладание неформальных практик над формальными. Как отметил один из предпринимателей в интервью, «даже создав миллионы законов, все равно много не учесть. Здесь систему менять надо... это всероссийская проблема». И далее: «практика входит в противоречие с законодательной базой. Есть чиновничество, есть аппарат, и есть конкретные фигуры, которые спокойно могут обходить законы» [руководитель рекламного агентства].
Тем не менее, в выявленной модели взаимодействия власти и бизнеса власть предстает как единый субъект, через действиях отдельных чиновников отстаивающий свои собственные интересы. Интересы получения коррупционного дохода и организации бизнеса чиновников одновременно и расчленяют, и сплачивают этот субъект, сохраняя при этом единство его интересов по отношению к бизнесу. Бизнес, напротив, не сформировался как единый субъект, заинтересованный в единстве правил игры. Его раздирают на части интересы собственной выгоды во взаимоотношениях с властью. Это означает, что сформировавшаяся модель взаимодействия бизнеса и власти, хотя и не устраивает большинство отдельных предпринимателей, сохраняет устойчивость в силу отсутствия спроса со стороны бизнеса на новые универсальные формальные правила игры.
Предприниматели не всегда охотно образовывают различные общественные объединения. Нет времени, веры в эффект – как следствие, необходимое давление на власть с целью получить какую-либо поддержку оказывают не столь сильную, какая могла бы быть. Председатель Общественно-экспертного совета по малому предпринимательству при мэре и правительстве Москвы А. Иоффе отметил: «Это порочный круг: общественные объединения не образуются. Поэтому и добиваться чего бы то ни было от власти некому».
Как известно, в условиях рыночной экономики механизмом изменения формальных норм и правил выступает политический рынок, который является механизмом реализации экономическими субъектами целенаправленных групповых действий по установлению новых правил игры. В качестве агентов, выражающих интересы экономических субъектов, выступают объединения предпринимателей. Первой из подобных организаций был Российский союз промышленников и предпринимателей (далее РСПП) А. Вольского, точнее бюро правления РСПП пытающегося протолкнуть свои бизнес-программы на уровне государственных. Некоторые исследователи включают в этот список и Совет по предпринимательству при Правительстве РФ, который был призван сыграть альтернативную роль РСПП в лоббировании необходимых решений, но в политическом процессе этот совет так и не стал конкурентом РСПП.
Постепенно вырисовывается и новая структура представительства интересов бизнеса на базе структуры торгово-промышленных палат (деле ТПП). ТПП – уникальная общественная структура. Она «по вертикали» представляет интересы всех слоев бизнеса – малого, среднего и крупного. А «по горизонтали» охватывает своей деятельностью все сферы предпринимательства – промышленность, торговлю – внутреннюю и внешнюю, сельское хозяйство, финансовую систему, услуги. Цели и задачи палаты включают в себя защиту интересов по вопросам, связанным с осуществлением хозяйственной деятельности, организацию взаимодействия предпринимателей с государственной властью, содействие развитию системы образования и подготовки кадров для предпринимательской деятельности, содействие урегулированию споров, возникающих между предприятиями и предпринимателями. ТПП отражает интересы крупного предпринимательства, занимается инвестированием основных средств, накопленных в сырьевом секторе, в обрабатывающие отрасли. Для решения этой задачи необходимо создание механизма возвращения капитала, вывезенного за границу, а также обеспечения четко работающей судебно-правовой системы. Так же ТПП пытается создать лучшие условия для малого бизнеса в России. Решение этой задачи состоит в упорядочении государственного регулирования малого предпринимательства, защиты предпринимателей от чиновничьего произвола и коррупции. 8
Этот институт охватывает непосредственно как федеральную, так и региональную бизнес-элиту, причём персональный состав ТПП не многим отличается от РСПП. Таким образом, постепенно формируется альтернативная структура по продвижению интересов бизнеса.
В итоге строится довольно сложная система опосредованных взаимоотношений между бизнесом и властью.
В результате бизнес создаёт систему, несколько нивелирующую внутренние противоречия на бизнес-уровне между различными участниками политического процесса. Организации посредники, одновременно, обеспечивают и обратную связь между бизнесом и органами государственной власти.

1.2 Механизмы воздействия власти на бизнес
Но реальная картина взаимодействия власти и бизнеса будет не полной без рассмотрения особенностей двух крайних полюсов экономики: олигархии и малого бизнеса.
Любой научный анализ "олигархии" восходит к Аристотелю и его трактовке этого типа государственного устройства как неправильной, извращённой формы демократии. Заметим, уже здесь закрадывается идеологический подтекст. Уже сама трактовка с греческого как "власть немногих", значительно сужает численный состав исследуемого политического феномена. Различные исследователи подходят к этому вопросу по разному одни говорят о десятках человек 9 , другие общим числом не ограничиваются, но говорят об ограниченности численного состава "олигархов", как политической и социальной группы 10 . Таким образом, ограниченность численного состава олигархии можно считать её фундаментальным свойством.
Вторым отличием олигархии, от других политических феноменов можно назвать "политическое могущество", то есть прямое участие представителей бизнес-элиты в процессе управления государством. В современном понимании - через занятие государственных постов. Здесь существует некоторый пробел в теоретических построениях. Публичная практика российского бизнеса, отражённая в СМИ показывает, что занятие политических должностей людьми из бизнеса на федеральном уровне дело отнюдь не частое, однако, это иллюзия. Если рассматривать "эффект вертушки", применяемый в западной политической теории, полностью, то необходимо рассматривать не только движения российских бизнесменов в органы федеральной государственной власти, но и наоборот. Подобные явления происходят не так уж и редко и их примеры можно множить и множить (Лившиц, Дубинин, Чубайс). Если же к федеральной практике "эффекта вертушки" прибавить региональную, когда местные лидеры бизнес-структур избираются или назначаются в органы региональной власти, то присутствие бизнеса в органах государственной власти и его влияние на принятие политических решений окажется ощутимым. Проблема только в согласованности действий региональной и федеральной олигархии.
Этот процесс описывается в рамках способности олигархии к коллективному действию. По мнению С. Фортескью, для того, чтобы формально соответствовать понятию "олигархия", представители крупного бизнеса должны выступать с консолидированной позицией по политическим и экономическим вопросам. Однако, другие российские исследователи, такие как Я.Ш. Паппэ, С.П. Перегудов и других, считают, что российский бизнес довольно редко выступает с консолидированной позицией, как по политическим, так и по экономическим вопросам. Потенциально российский бизнес существует в конкурентной среде, что подталкивает к пониманию возможного поведения акторов, мотивированных эгоистической позицией, как в бизнесе, так и в политике. В результате государство получает возможность для влияния на олигархию, политически лавируя между интересами различных бизнес-групп. В этом поведении бизнес-элита руководствуется только двумя требованиями к государственным структурам: гарантий сохранения собственности и минимизацией управленческого воздействия в сфере собственных бизнес-интересов. Всё это способствует частым проявлениям "нечестной игры" со стороны противоборствующих бизнес-структур. Поэтому "российская олигархия" замыкается в единую систему необходимостью существования внешнего арбитра, то есть президента, разрешающего экономические и политические противоречия, стоящего над схваткой. Схематично функционирование "олигархической" системы можно представить подобным образом.
Российские исследователи вносят немало коррективов в этот классический образ. Большая их часть сводится к искусственному созданию препятствий в этой цепи, что лишь усложняет процессы лоббирования интересов бизнеса и взаимодействия с властью. Причём новые ступени возникают как по инициативе государства, так и по инициативе бизнес-сообщества. Серьёзно корректирует эту модель С.П. Перегудов, вводя в неё нового полноценного игрока - Правительство, которое на равных взаимодействует как с представителями крупного бизнеса, так и с "верховным арбитром" в лице Президента. Эту модель автор называет "треугольником власти. Однако, не смотря на усовершенствования, представительство интересов "российской олигархии" рассматривается в качестве единичных, эгоистически-индивидуальных интересов бизнес-групп по отношению к государству.
В реальном политическом процессе всё строится иначе, нежели в теоретическом представлении взаимоотношений бизнеса и власти. Текущий политический процесс постоянно подталкивает к развитию институты представительства интересов бизнеса во власти. Бизнес и власть постепенно уходят от прямого взаимодействия, пытаясь минимизировать негативную компоненту узких эгоистических интересов, создавая институты "бюрократического" типа. Таким образом, возникает системность "российской олигархии", замыкающая в себе региональный и федеральный уровни. Происходит постоянное возникновение и усиление новых игроков на российском экономическом поле, желающих увеличить своё влияние на принятие политических решений.
Другим полюсом российского бизнеса является малое предпринимательство.
Характерно, что малые предприятия, удельный вес которых в промышленности составляет 15%, производят 30% общего объема выпуска товаров и услуг, обеспечивают занятость в среднем почти 21% от численности работающих, являются чуть ли не самыми незащищенными субъектами экономики России.
В последние два года в российской политике и экономике наметились положительные тенденции, внушающие надежду на улучшение общей среды деятельности субъектов малого предпринимательства. Сюда относится курс В. Путина на создание условий для нормального развития малого предпринимательства в стране, Концепция государственной поддержки малого предпринимательства, принятая Государственным Советом, а также пакет мер Правительства РФ по дебюрократизации экономики, внушают надежду на изменение ситуации к лучшему.
Однако имеют место и отрицательные явления, тормозящие позитивные процессы и даже создающие новые трудности. К их числу следует отнести, прежде всего, неэффективность государственной политики в отношении малого предпринимательства, выражающуюся в отсутствии ресурсной поддержки малого бизнеса, продолжающейся – под флагом «облегчения» налоговой нагрузки на малый бизнес – политике фискального удушения малых предприятий, за которую ответственны ряд министерств и ведомств финансово-экономического блока, недоступности финансово-кредитных и имущественных ресурсов.
Фактическое состояние малого предпринимательства в России большинством исследователей оценивается как неудовлетворительное.
В Москве на научно-практической конференции «Диалог бизнеса и власти: роль общественных объединений предпринимателей в развитии малого бизнеса», председатель Общественно-экспертного совета (далее ОЭС) по малому предпринимательству при мэре и правительстве Москвы А. Иоффе выступал за то, что сегодня нужно активнее стремиться к росту числа малых предприятий на территории России. Ведь с 1994 г. их количество почти не увеличилось и составляет менее 1-го миллиона. «К этому привела гайдаровская идея о том, что "рынок сам все расставит по своим местам". А нам нужны не тысячи, а миллионы малых предприятий», - считает председатель ОЭС. А. Иоффе уверен, что общественные объединения предпринимателей могли бы существенно влиять на некоторые решения властей. Он приводит в пример изменения в Налоговом кодексе РФ, которые вступили в силу с начала этого года. Согласно этим изменениям, налоговые органы имеют право взимать штрафы с предпринимателей во внесудебном порядке; для индивидуального предпринимателя максимальная сумма такого штрафа составляет пять тысяч рублей, для юридического лица – пятьдесят тысяч. «Фактически, это можно назвать «презумпцией виновности предпринимателя», - считает он. По мнению докладчика, если бы единство предпринимательского сообщества было выражено более ярко, это решение можно было бы оспорить и не доводить до его принятия. И подобных примеров можно привести немало. По мнению А. Иоффе, нормы взаимодействия бизнеса и власти должны быть прописаны в официальном документе, и составлен он должен быть максимально жестко и точно. «В других странах представители от государства и от бизнес-сообщества садятся за стол переговоров, вследствие чего рождаются порой очень важные и интересные решения. У нас должна быть такая же форма отношений», - заключил председатель ОЭС.
Налоговая нагрузка, сложные процедуры ведения учета и представления отчетности, излишнее налоговое администрирование, отсутствие реальной возможности получения предпринимателями необходимой информации по широкому спектру жизненно важных для них вопросов – это малая толика того, что каждый день беспокоит представителей малого бизнеса.
Понятно, что разобщено малое предпринимательство не может влиять на принятие выгодных для себя решений, поэтому оно больше всего «страдает» от проводимых в последнее время реформ.
Таким образом, в нашем случае на политическом рынке должны действовать организации, представляющие цели бизнеса как «широкой группы интересов». Создание реально функционирующих организаций такого типа возможно только тогда, когда возможные «выгоды» объединения превышают возникающие при этом значительные «издержки», связанные, прежде всего, с преодолением проблемы «безбилетника». Объем «выгод» в очень значительной степени зависит от способности организаций – субъектов спроса на институциональные изменения на политическом рынке влиять на позицию органов государственной власти как субъектов предложения. В этой связи важно отметить, что сохранение очень широкой «автономии» властных структур от общества в качестве единого субъекта, самостоятельно формирующего свои целевые функции, резко снижают возможные «выгоды» коллективного действия предпринимателей. В свою очередь, отсутствие независимых организаций бизнеса и структур гражданского общества закрепляет сложившийся характер «власти». В результате возникает своеобразный «замкнутый круг»: индивидуальный торг предпринимателей с властью не позволяет сформироваться группе коллективного действия самих предпринимателей и при этом способствует воспроизводству автономии власти. Это одновременно повышает «издержки» действия индивидов по продвижению новых, благоприятных для бизнес-сообщества правил игры, и дает значительно меньшие выгоды по сравнению с индивидуальным торгом.
Фактически, в данной ситуации мы сталкиваемся с таким парадоксом коллективного действия, как отсутствие реального действия предпринимателей по достижению своих коллективных интересов. Во-первых, группа предпринимателей оказывается достаточно большой, и издержки действия отдельных предпринимателей в интересах всей группы не покрываются возможными будущими выгодами. 11 Во-вторых, сложились такие социальные практики, когда избирательные стимулы коллективного действия 12 принимают форму либо избирательного стимулирования предпринимателей за продвижение проектов администрации, либо избирательного наказания за проявления активности в отстаивании своих собственных интересов и интересов всего бизнес-сообщества. При этом часть предпринимателей по интересам сохранения дифференцированных порядков сращивается с администрацией и превращается в активного игрока при формировании предложения норм дифференцированного отношения к бизнесу.
Как отмечают сами предприниматели, противостоять давлению проверок, требований неформальных отчислений, неуважительному отношению со стороны власти, сформировать благоприятные для бизнеса условия можно лишь объединившись. А к подобному объединению предприниматели пока не готовы: «Во многом виноваты сами предприниматели. Если власть не хочет цивилизованно работать с нами, надо заставить ее сделать это». 13
Таким образом, в неформальных «торгах» между российской властью и бизнесом роли предпринимателей и администрации распределены не так, как на нормальном политическом рынке.
На местном уровне это проявляется особенно ярко. Власть выступает как «начальник», а бизнес как «подчиненный». Соответственно, встречи главы города с предпринимателями выступают площадкой для статусных торгов, объектом которых являются условия «квазифискальной» сделки, определяющие объемы и порядок выполнения бизнесом дополнительных обязательств по «дофинансированию» территории. Представители бизнеса выступают как относительно самостоятельные «подчиненные», которые, используя в качестве аргумента контроль над информацией, особенно о своем финансовом положении, показывают власти возможные «пределы» навязывания им дополнительных обязательств.
Все это означает сохранение качественного отличия характера государства и его функций от ситуации, характерной для стран с рыночной экономикой. Власть, особенно на региональном и местном уровнях не является агентом-гарантом существующих правил игры. Она сама является игроком на стороне определенной группы предпринимателей. Власть не выступает и как агент производства общественных благ. Фактически, в настоящее время во взаимодействии бизнеса и власти, власть не выполняет ни одной функции из «идеальной модели» (агента-гаранта, агента производства общественных благ). Не выполняет она и функций агента развития (создания правил игры, определения стратегий развития).
Российская власть на всех уровнях в настоящее время является «хозяином территории», пытающимся распоряжаться ее ресурсами в интересах достижения ею же самой установленных целей. При этом главной целевой установкой местных властей является гарантированное обеспечение базового минимума потребностей населения как главного условия выживания городского социума. Так, опрос предпринимателей показал, что двумя основными составляющими «образа» местной власти у них является «хозяин территории» и «аппарат принуждения».
Предпринимателям было предложено ответить на вопрос «Если исходить из Вашего опыта, то какие ассоциации вызывает у Вас в первую очередь понятие "местная власть"?». В результате опроса была выявлена следующая тенденция:
1. Стабильные правила игры 2,4%;
2. Гарантия закона 4,4%;
3. Партнер 4,6%;
4. Коррупция 12,1%;
5. Аппарат принуждения для решения городских проблем 34,2%;
6. Хозяин территории 42,3%. 14
Позиционирование муниципальной власти как «хозяина территории» и «аппарата принуждения» во многом связано с теми проблемами, которые ей приходится решать. Это – проблемы текущего жизнеобеспечения населения территорий, выживание населения и бизнеса в условиях резкой смены социально-экономической системы. Как было показано выше, решение этих задач спущено на муниципальный уровень центром без адекватного финансового обеспечения возложенных него функций. В результате здесь как раз и формируется целевая установка по обеспечению базового минимума потребления населения, в том числе и за счет привлечения дополнительных (сверх налогов) ресурсов бизнеса.
В последнее время в российской научной и публицистической литературе все чаще стали писать о формировании в России на всех уровнях власти режима «ручного управления». При этом акцент в основном делается на усилении тенденций взятия государством под контроль привлекательных активов и усилении административного давления на бизнес. В стороне остаются такие проявления режима «ручного управления», как вовлечение бизнеса в решение проблем территорий. При этом обычно подобные практики маскируются под «социальное партнерство» и «социальную ответственность бизнеса».
Под «ручным управлением» понимается система, построенная на непосредственном воздействии субъекта управления на каждый из объектов управления. Такая система управления складывается, прежде всего, в рамках «серой зоны» взаимодействия местных органов власти и бизнеса, поскольку дополнительные обязательства, не базируются на законе, и поэтому в принципе не могут исполняться автоматически, как результат следования формальным универсальным нормам. Более того, деформализация правил означает, что даже условия выполнения законных требований определяются неформальными соглашениями между властными структурами и представителями бизнеса. Таким образом, управление в рамках «белой зоны» тоже приобретает «ручной характер», что отражает решающую роль «серой зоны» взаимодействия власти и бизнеса.
Комбинируя различные механизмы «ручного управления» региональные и муниципальные власти добиваются дополнительного финансирования со стороны бизнеса экономически и социально значимых проектов. Таким образом, она закрывает возникающие в бюджете «дыры», реализует мероприятия «показного» характера (благоустройство центральных улиц, проведение пышных городских мероприятий), организует вложения предпринимателей в благотворительность.
Как отмечают сами предприниматели, в подобных практиках нет ничего принципиально нового. «Это – Советский Союз, когда многие расходы по социальной сфере были просто распределены между крупными промышленными предприятиями, и эти предприятия занимались не только профильной деятельностью, но и строили дома, детские площадки, спортивные базы» [из интервью с руководителем рекламного агентства]. Это отношение предпринимателей оказывается более глубоким, чем многие утверждения в современной экономической литературе о «безграничных аппетитах» чиновников. Дело не просто в этих аппетитах, а в том, как в постсоциалистическую эпоху шло перераспределение полномочий по содержанию социальной сферы. Если в начале 1990-х годов предприятия по инерции сохраняли свою социальную сферу, то потом шел ее сброс на муниципалитеты. Произошло нормативное перераспределение ответственности между бизнесом и властью, ее различными уровнями. Это перераспределение не было обеспечено соответствующим перераспределением финансовых ресурсов. В наиболее тяжелом положении при этом оказались местные органы власти. Поставленные в условия выживания, они воспользовались оказавшимся у них административным ресурсом и стали добиваться от бизнеса дополнительных отчислений на поддержку инфраструктуры и социальной сферы.
Реальная практика поддержки социальной сферы, а иногда и ее развития серьезно отклонилась от нормативной картины распределения ответственности. В условиях рассогласования норм, перекладывания на региональные и местные органы ответственности за социальную инфраструктуру единственно возможным путем решения задач поддержки жизнеспособности территорий стали практики принуждения бизнеса к дополнительным расходам. На институты неформальных изъятий, основывающиеся на сохранившемся социальном капитале, был предъявлен масштабный спрос. «Квазифискальная сделка» получила широкое распространение как наследница «плановой сделки» вертикальных торгов советской экономики.
Из этого следует, что широкое распространение практик принуждения бизнеса к расходам – это не временное вынужденное явление, а существенный факт реально идущего в стране переопределения прав основных хозяйствующих субъектов. И происходит это переопределение в форме восстановления прежних (советских) схем взаимодействия власти и предприятий. Его прикрытием служит обоснование роста «социальной ответственности» бизнеса и развития «социального партнерства», социально-экономическое содержание которых грубо подменяется. Региональная и местная власть занимают место организатора и оператора потока ресурсов бизнеса, направленного на социальные инвестиции.
Таким образом, реализация описанной выше модели взаимодействия власти и бизнеса, с одной стороны, позволяет решать накопившиеся на территориях социально-экономические проблемы, а также улучшает внешнюю среду для ведения бизнеса посредством улучшения среды обитания для работников и местной инфраструктуры, через налаживание отношений с местной властью. С другой стороны, добровольно-принудительное дофинансирование территории бизнесом способствует закреплению на региональном и местном уровнях институциональных структур, препятствующих его собственному развитию. Оно способствует дифференциации правил игры за счет избирательного применения инструмента административных барьеров, закрепляет примитивные силовые методы государственного управления, препятствует переходу органов государственного управления к современным способам управления финансами, подрывает доверие между властью и бизнесом.
В этих условиях качество государственного управления на местах остается очень низким. Сохраняется затратный тип управления и ориентации экономических субъектов на решение внешних по отношению к бизнесу задач. Привыкнув затыкать возникающие «дыры» за счет бизнеса, местные органы управления сами действуют крайне неэффективно. Существуют проблемы в бюджетном планировании, в организации предоставления государственных услуг.
В результате у предпринимателей формируется запрос на власть, которая не будет вмешиваться в их дела, не будет мешать, избирательно создавая препятствия в виде административных барьеров, не будет все время требовать сверхналоговых отчислений, будет ко всем подходить с единым критерием оценки, будет качественно выполнять свою административную работу. Как отмечается в одном интервью, «бизнесу будет способствовать только совершенствование всей системы управления, а не наличие связей» [из интервью с владелицей ателье]. В то же самое время, раздробленность самого бизнеса (его разно приближенность к власти и различное соотношение выгод и издержек по дополнительным отчислениям) блокирует формирование спроса на соответствующие институциональные изменения и коллективные действия по их достижению.
Подводя итоги, следует отметить, что институциональная инерция во взаимодействии российской власти и бизнеса взяла верх над институциональными инновациями. По-моему, это есть следствие непродуманности самой политики институциональных преобразований попытки их проведения в отрыве от реальной практики взаимодействия хозяйствующих субъектов в постсоветской экономике. Институциональная инерция постепенно бы затухала в условиях более ответственной политики институциональных преобразований. Вышло же иначе, она получила новые импульсы. Развернулся процесс возрождения «ручного управления» в новых формах взаимоотношений власти с бизнесом как с поставщиком ресурсов для решения актуальных проблем территорий. В результате, в России в настоящее время воспроизводятся сетевые структуры, построенные на переплетении экономических, социальных и властных взаимоотношений и «размытых» правах собственности. Это означает развитие по пути «корпоративного» и «сетевого» капитализма. Причем специфической негативной особенностью возникшего варианта «корпоративных» и «сетевых» отношений является их преимущественная ориентация на цели «выживания», а не «развития».
Намечая новые реформы, федеральные власти пытаются в очередной раз «снять» возникшие на пути формальной либерализации барьеры. В этом направлении идет комплекс мероприятий, меняющий формальные нормы в «белой зоне» взаимодействия власти и бизнеса (меры по «снижению налоговой нагрузки» и «дебюрократизации экономики»), а также намечаемые реформы социальной сферы. Интересно, что перераспределение налоговых доходов бюджетной системы в пользу федерального бюджета тоже в определенной степени оправдываются этой же логикой (хотя такая централизация, безусловно, противоречит либеральному принципу субсидиарности). Авторы журнала «Эксперт» следующим образом пытаются воспроизвести логику действий властей: «Все время, когда региональные и местные бюджеты имели право распоряжаться заметной частью своих денег, они эти деньги воровали; ну, использовали их не по назначению … Именно на эти деньги происходило поглощение средних и мелких рыночных субъектов – и к концу девяностых в регионах сложились монопольные пирамиды, сходящиеся под губернаторов». 15 Из этого следует вывод федеральных властей: надо ограничить бюджетные полномочия нижестоящих органов власти. То, что при этом проблемы выживания и развития территорий будут решаться иными способами, просто выпадает из поля зрения реформаторов, озабоченных исключительно фискальными проблемами.

2 ВЗАИМОДЕЙСТВИЕ БИЗНЕСА И ВЛАСТИ В БРЯНСКОЙ ОБЛАСТИ
2.1 Социально-экономическое развитие Брянской области
Важнейшим индикатором социально-экономического развития региона является динамика валового регионального продукта (ВРП) на душу населения. Сравнение среднедушевого ВРП Брянской области с производством среднедушевого валового внутреннего продукта России и центрального федерального округа (ЦФО) приведены в приложении А.
Несмотря на положительную динамику развития социально-экономического положения региона, Брянская область по-прежнему имеет невысокий показатель производства ВРП в расчете на душу населения. На рисунке 1 приведен объем ВРП, произведенного в Брянской области. 16

Рис. 1. Объем ВРП, произведенного в Брянской области
Объем ВРП в 2006 году составил 87,9 млрд. рублей или 107 % к 2005 году. На рисунке 2 приведена динамика темпов роста ВРП, в % к уровню 2000 года.

Рис.2. Динамика темпов роста ВРП, в % к уровню 2000 года

Ведущими видами экономической деятельности, обеспечивающими основной объем ВРП области, являются обрабатывающие производства, сельское хозяйство, транспорт, и связь, оптовая и розничная торговля, строительство.
На территории области действуют свыше 300 крупных и средних предприятий, на которых трудится свыше 135 тысяч человек. В регионе высокая концентрация предприятий радиоэлектронной и деревообрабатывающей промышленности, машиностроения и приборостроения. Крупнейшие предприятия, как, например, Брянский машиностроительный завод (БМЗ) и Бежицкий сталелитейный завод и ряд других предприятий снискали себе славу в России и в странах дальнего и ближнего зарубежья. Машиностроение и металлообработка также представлена такими крупными предприятиями, как ОАО «Брянский автомобильный завод», ОАО «Радицкий машиностроительный завод», ОАО «Новозыбковский станкостроительный завод», ОАО «Брянский арсенал», выпускающими разнообразные машины и оборудование, запасные части, узлы и детали к ним. За 2006 год отгружено товаров собственного производства, выполнено работ и услуг собственными силами по всем видам экономической деятельности в объеме 49,97 млрд. рублей, что на 22,6% больше, чем за 2005 год. Индекс физического объема промышленного производства в 2005году составил 116%, а в первом полугодии 2007года – 119%. На рисунке 3 приведена динамика индексов промышленного производства, в % к 2000 году.

Рис. 3. Динамика индексов объемов промышленного производства, в % к 2000 году

Сохраняется позитивная динамика в финансовой сфере области. За 2006 год крупными и средними предприятиями по всем видам экономической деятельности получен положительный сальдированный финансовый результат в сумме 6063,9 млн. рублей прибыли. При этом прибыль прибыльных предприятий составила 7295 млн.рублей или 103% к 2005 году. Удельный вес убыточных предприятий снизился в 2006 году до 35 % (2005 год – 42,6%).
Брянщина осуществляет внешнеэкономическое и инвестиционное сотрудничество с 82 странами мира, их число с каждым годом увеличивается. Основными партнерами для нас выступают Германия, Латвия, Италия, Румыния, Польша, США, Литва, Украина, Беларусь, Молдавия. За 2006 год внешнеторговый оборот составил 983,4 млн.долларов США (92,3% к 2005 году), в том числе экспорт снизился по сравнению с 2005 годом на 10,9% и составил 226,6 млн.долларов США. В основном это произошло за счет сокращения поставок топливно-энергетической продукции в страны Балтии. Импорт снизился на 6,7% и составил 757,4 млн. долларов США.
Доходы областного бюджета в 2007 году составили 16134,2 млн. рублей, расходы - 16698,7 млн. рублей. По сравнению с 2006 годом дефицит снижен с максимально возможных по Бюджетному кодексу РФ 15% в 2006 году до 7,5% в 2007 году. На рисунках 4 и 5 приведена динамика доходов и расходов областного бюджета, млн. рублей.

Рис. 4. Динамика доходов областного бюджета

Рис. 5. Динамика расходов областного бюджета

Основные доходные источники областного бюджета, млн. рублей 17:

налоговые и неналоговые доходы – 7572,5;
межбюджетные трансферы – 8359,8;
доходы от предпринимательской и иной приносящей доход деятельности – 201,9.

В 2007 году расходы на поддержку экономики региона составили 1831,8 млн. рублей или 11,0%. Увеличены расходы на поддержку АПК региона с 483 млн. рублей в 2006 году до 623 млн. рублей в 2007 году. Предусмотрены средства на поддержку промышленности, транспорта, ЖКХ и малого бизнеса в сумме 806,7 млн. рублей, в том числе промышленных предприятий - 236,9 млн.рублей, транспортных организаций – 322,3 млн.рублей, предприятий ЖКХ – 207,5 млн.рублей, предпринимателей – 40 млн.рублей.
Одним из важнейших показателей, характеризующих конкурентоспособность региона, является объем инвестиций, привлекаемых в производственную и социальную сферу. Объем инвестиций в основной капитал по Брянской области приведен на рисунке 6.

Рис. 6. Объем инвестиций в основной капитал в Брянской области

Ситуация начала меняться с 2006 года. В 2006 году инвестиционный рейтинг Брянщины повысился за счет снижения риска вложений инвестиций. Тем не менее, Брянщина сегодня продолжает испытывать острую нужду в серьезных финансовых вливаниях.
Одним из основных факторов, замедляющих экономическое развитие области, являются экологические последствия Чернобыльской катастрофы. В результате ее произошла потеря всех рынков сбыта. Непосредственно в зону Чернобыля попало семь юго-западных черноземных сельскохозяйственных районов (выбытие около 330 тыс. га сельскохозяйственных угодий, сопровождавшееся потерей трудоспособного населения). Брянская область – наиболее пострадавший в результате катастрофы субъект РФ. Зона отселения и зона отчуждения сосредоточены только на территории данного субъекта.
Нельзя недооценивать другой негативный момент, а именно – очень слабое присутствие Брянщины в российском информационном поле. О нас действительно знают совсем немного, и все это укладывается в несколько слов: брянский лес, радиация, «красный пояс».
Брянщина, конечно, не нефтяной край, однако обладает целым рядом иных преимуществ, притом, весьма существенных. Регион занимает пограничное положение и, находясь на пересечении важных транспортных путей, обладает достаточно развитой инфраструктурой. Брянская область – это развязка стратегических российских и международных автотрасс. По территории области проходят шесть главных железнодорожных линий, по которым осуществляется широкая связь с другими регионами России и странами Европы. На территории Брянского района расположен международный аэропорт, связывающий область с Европой и западными областями России. Через Брянскую область пролегают крупные нефте- и газопроводы.
Брянщина обладает внушительной сырьевой базой. Имеются значительные запасы минерально-строительного сырья (пески, глины, трепел, мел) для промышленности строительных материалов и стекольной промышленности. Богата область запасами торфа. Имеются значительные запасы фосфатосодержащих руд для производства минеральных удобрений. Одно из наиболее крупных – Полпинское месторождение фосфоритных руд.
Недавно на Брянщине открыто Унеча-Крапивенское рудно-россыпное поле фосфатных титаноциркониевых песков. Это новый тип стратегически ценного сырья для получения титана, циркония, фосфатов и других редких элементов, а также пятиоксида фосфора. Все это имеет стабильный спрос и реализуется по высоким ценам, как на отечественном, так и на мировом рынках. 18
В журнале «Эксперт» за 2005год №44 был приведен рейтинг инвестиционной привлекательности регионов. В приложении Б приведен ранг инвестиционного риска для Брянской области. Как видно из приложения Брянская область среди 89 регионов имеет 70 ранг риска. Такое место было обеспечено за счет высокого экономического риска – 84 ранг и экономического риска – 72 ранг. Положительный момент заключается в том, что на очень низком уровне законодательный риск. В приложении В приведен инвестиционный потенциал Брянской области. 47 место было обеспечено Брянской областью в первую очередь за счет природно-ресурсной базы.
К сожалению, ситуацию с привлечением в наш регион инвесторов сразу изменить в корне не получится. Требуется долгая, кропотливая работа по созданию наиболее позитивного образа Брянщины, чтобы о ней знали как российские бизнесмены, так и иностранные.
На первый взгляд экономические, политические и социальные процессы в России благоприятствуют улучшению инвестиционного климата регионов. Неплохие показатели экономического развития России и возросшие объемы инвестиций привели к долгожданному процессу ускоренного обновления основных фондов. Тем не менее половина регионов сохраняет хронический дефицит бюджета и не в состоянии в полной мере выполнять возложенные на власти субъектов федерации конституционные функции без помощи федерального центра. Такая ситуация оказывает негативное влияние и на инвестиционный климат регионов. В июне 2005 года Минрегион представил правительству страны новую «Концепцию стратегии социально-экономического развития регионов РФ», в которой упор делается на дифференцированное развитие регионов, фактическое закрепление их роли в экономике России и территориальной структуре хозяйства. Речь в «Концепции» идет прежде всего о приоритетном развитии регионов двух типов – «опорных» и «полюсов роста». «Опорные» - наиболее крупные, экономически развитые регионы России. «Полюса роста» - динамично развивающиеся средние и небольшие регионы. Государственная поддержка, как предусмотрено в «Концепции» будет оказываться в первую очередь именно таким регионам. На основании исследований, приведенным журналом «Эксперт» Брянская область по результатам рейтинга относится к «проблемным» регионам. К «проблемным» относятся регионы, обладающие не до конца использованными ресурсами роста в силу худшего инвестиционного климата и недостатка инвестиций. При повышении инвестиционной привлекательности наиболее крупные из них могут стать «полюсами», а небольшие - «точками» роста.
Таким образом, разделение регионов по принципу инвестиционной привлекательности позволяет более обоснованно сформулировать основные принципы новой региональной политики «поляризованного развития», а также стимулировать региональные власти к более энергичным действиям по улучшению инвестиционного климата.
В силу особенностей социально-политического и экономического развития Брянщина оказалась регионом, где социальные вопросы требуют к себе наиболее пристального внимания как со стороны властей, так и со стороны общественных организаций. К сожалению, сохраняется высокий темп инфляции, способствующий снижению платежеспособного спроса населения. Достаточно высокая задолженность по заработной плате, и без того крайне низкой, особенно в райцентрах и селах.
Еще одна проблема – убыль населения, значительно превышающая его естественный прирост. В таблице 1 приведено число родившихся, умерших и естественный прирост.

Таблица 1
Родившиеся, умершие и естественный прирост, человек 19
Сельское население

2005 3560 11020 -7460 2006 3681 10091 -6410
За последние пять лет численность жителей сократилась во всех городах и районах области. Естественный прирост населения не было отмечено ни в одном из них. Так например, в 2005 году превышение числа умерших над числом родившихся составило в целом по области 14,5 тыс. человек, в 2000 году – 14,0тыс. человек. В 2005 году в области родилось 12009 младенцев, это на 7000 человек меньше, чем в 1990 году. Особенно высокие показатели смертности отмечены в юго-западных районах области, наиболее пострадавшие от чернобыльской катастрофы. Во всех районах Брянщины, помимо высокой смертности, наблюдается массовое выбытие молодежи, уезжающей в другие города (в основном, в Брянск и Москву) в поисках лучшей доли. В таблице 2 приведена миграция населения.

Таблица 2
Миграция населения (человек) 20

	2001	2002	2003	2004	2005	2006
Выбывшие – всего из них: в пределах России в том числе: внутри региона в другие регионы в другие страны	27192 25758 17973 7785 1434	26427 25219 17688 7531 1208	26575 25583 18079 7504 992	26071 25207 17564 7643 864	24458 23630 16614 7016 828	24474 23680 16584 7096 794

Численность трудовых ресурсов на 1 января 2007 года составила 790,1 тыс. человек, из них занятых в экономике – 604,2 тыс. человек. Стабильной остается ситуация на рынке труда. Уровень официально регистрируемой органами службы занятости безработицы составил 1,8 % к численности экономически активного населения (на 1 января 2006 года – 1,9 %). На 1 января 2007 года число безработных, состоящих на учете в органах службы занятости, составило 11,8 тыс. человек (на 1 января 2006 года – 12,2 тыс. человек).
Таким образом, Брянщина – это один из тех регионов, где социальные проблемы требуют к себе самого пристального внимания со стороны всех структур власти и общественных организаций.
Практика последних лет показала, что дальнейшее развитие экономики области, преодоление негативных тенденций в социальной сфере во многом зависит от конструктивного взаимодействия и сотрудничества органов государственной власти и бизнеса.

2.2 Законодательные акты, действующие на территории Брянской области по развитию бизнеса
Россия твердо взяла курс на интеграцию в мировое сообщество. Для полноценного развития экономики нужен не только крупный, но средний и малый бизнес. Роль и значение малого предпринимательства наиболее полно раскрывается по средством анализа его политической, экономической и социальной значимости. Так, в сфере политических отношений малое предпринимательство оказывает активное влияние на политическую стабильность в общества. Являясь наиболее многочисленным классом, представители малого предпринимательства либо сами формируют свои политические взгляды, либо становятся объектом борьбы различных политических сил за голоса избирателей. В сфере экономики малые предприятия, непрерывно приспосабливаясь к конъюнктуре рынка, быстро реагируют на постоянно изменяющиеся потребности общества. В социальной сфере малое предпринимательство является фундаментальной основой формирования среднего класса и, следовательно, способствует ослаблению присущей рыночной экономике тенденции к социальной дифференциации, сглаживанию противоречий между наиболее богатыми и бедными слоями населения. А эта – одна из наиболее острых проблем современного российского общества. Мировой опыт свидетельствует о необходимости государственной поддержки малого предпринимательства.
Относительно низким является уровень развития малого бизнеса в Брянской области, а между тем в странах с сильной экономикой львиная долю бюджета формируется именно за счет малого и среднего предпринимательства.
Серьезными проблемами для развития этого сектора экономики являются отсутствие грамотно разработанной правовой базы, наличие противоречий между законодательством, практической предпринимательской деятельностью и налоговой системой, моральный прессинг со стороны контролирующих органов. Наряду с вопросами перераспределения налогов, существует ряд иных проблем, тормозящих стабилизацию предпринимательской деятельности. К ним можно отнести административные барьеры, безопасность бизнеса, в первую очередь правовую. Несмотря на существующие трудности, в Брянском регионе довольно активно ведется работа по поддержке малого предпринимательства. Наиболее ярким примером является постановление Администрации Брянской области «Об устранении административных барьеров при развитии предпринимательства», в результате которого запрещены внеплановые проверки предприятий со стороны контролирующих органов.
и т.д.................

Почти каждый текст, посвященный проблеме взаимодействия бизнеса и власти, в первых абзацах описывает институциональную трансформацию и модернизацию России, существенные изменения и все еще незавершившиеся действия по установлению новой институциональной системы в обществе. Немаловажно, что во многом эта продолжающаяся трансформация, действительно, влияет на ситуацию в стране и отдельных ее регионах. Вероятно, поэтому можно наблюдать существенные различия по многим показателям в разных регионах, в том числе и в характере взаимоотношений власти и бизнеса. По мнению Сергея Петровича Перегудова, доктора исторических наук, одним из наиболее существенных факторов, определяющих степень здоровья общества и его нормальное, лишенное срывов и катаклизмов развитие, является уровень достигнутой им социальной стабильности и способность сохранять ее неопределенно долгое время. Для России, находящейся в процессе трансформации от одной общественно-политической системы к другой, данный фактор является особенно важным и значимым, причем и существующий уровень социального неравенства, и нерешенные проблемы экономического развития обусловливают наличие постоянной угрозы, чувства утраты того относительно «равновесного» состояния, которое достигнуто к настоящему времени.

Стоит отметить, что существование положительных отношений между властью и бизнесом в регионе влияет как на факторы политические, так и на социальные и экономические, а также на развитие региона в целом.

Проблема взаимодействия бизнеса и власти охватывает не только вопросы относительно деятельности властей по выстраиванию отношений с бизнесом в своих интересах, но и вопросы, касающиеся лоббистской деятельности бизнеса. Если лоббистская деятельность бизнеса подразумевает одностороннее влияние на власть, то взаимодействие является двусторонним процессом влияния бизнеса и власти друг на друга, в силу чего его изучение носит более разносторонний характер. Кроме того, что не менее важно, изучение взаимодействия бизнеса и власти позволяет оценить разнообразные формы их сотрудничества с точки зрения продуктивности.

А.Н. Шохин отмечает набирающую популярность все в большем количестве стран, тенденцию к большей контактности бизнеса и власти, к увеличению открытости и прозрачности во взаимоотношениях; тенденцию, в целом, направленную на открытое и прочное сотрудничество.

Некоторые авторы отмечают как одну из наиболее важных функций государства - функцию правовой поддержки функционирования рынка путем создания правовой базы для поддержания экономической свободы и ценовой конкуренции, а также определения и обеспечения единых «правил игры» между всеми субъектами рыночных отношений, которые помогают организовать рынок и впоследствии контролировать его.

Г.В. Перепелица в своей работе «Совершенствование взаимодействия бизнеса и власти в современной экономике» выделяет два вида ресурсов влияния в руках государства, среди которых административные и экономические ресурсы. Так, к административным ресурсам могут быть отнесены регламентируемые законодательством полномочия власти. Экономические ресурсы власти определяются экономическим потенциалом региона, степенью контроля, установленного властью над экономикой подведомственной территории, а также бизнес и власть стратегиями, которые вырабатывает региональная власть. К значимым экономическим ресурсам региональной власти, позволяющим ей влиять на бизнес, можно отнести: предоставление налоговых льгот, государственный и социальный заказ, обеспечение различного рода преференций. Используя экономические ресурсы, власть может создавать более или менее благоприятные условия развития «близким» к ней экономическим структурам.

Крайне важным моментом в случае изучения взаимоотношений бизнеса и власти является правильное понимание того, что имеется в виду под словом «бизнес» и «власть». Проблема точной дефиниции терминов поднимается и на конференциях, и в литературе по данной тематике, однако необходимость в четком разъяснении смысла определений бизнеса и власти в каждом конкретном случае все еще остается крайне актуальной, в виду отсутствия общепринятого конкретного определения в целом. Нельзя не отметить, что это отсутствие во многом связано с невозможностью подобрать одно общее определение для понятий «бизнес» и «власть», по причине их крайней гибкости, широты и популярности в использовании в различных значениях, как в научной литературе, так и в СМИ, а также на бытовом уровне.

В данной работе, говоря о бизнесе, в первую очередь, речь идет о бизнесе малом и среднем, а не крупном. То есть, рассматривается именно предпринимательство в двух выбранных регионах, специфика предпринимательства, индивидуальные предприниматели и т.д.

Федеральный закон №209-ФЗ от 24 июля 2007 года «О развитии малого и среднего предпринимательства в Российской Федерации» устанавливает два основных критерия, по которым индивидуального предпринимателя или организацию можно будет причислить к малому или среднему бизнесу.

Первый критерий - это средняя численность работников за предшествующий календарный год. Согласно названному закону выделяются следующий группы:

· к малому бизнесу относятся организации и индивидуальные предприниматели с численностью работников не более 100 человек;

· к среднему - не более 250 работников,

· к микропредприятиям не более 15 работников.

Второй критерий, который установило Правительство РФ, зависит от максимального объема выручки от реализации без учета НДС и (или) балансовой стоимости активов за предшествующий календарный год. Постановлением Правительства РФ от 22 июля 2008 года №556 установлены предельные значения выручки от реализации товаров (работ, услуг) за предшествующий год без учета налога на добавленную стоимость для следующих категорий субъектов малого и среднего предпринимательства:

· микропредприятия - 60 млн. рублей;

· малые предприятия - 400 млн. рублей;

· средние предприятия - 1000 млн. рублей.

Что касается крупного бизнеса, то ситуация здесь совершенно иная. А. Яковлев утверждает, что на сегодняшний день существуют две основные стратегии в российских компаниях - полностью изолированное от государства или тесное сотрудничество с государством. При условии слабого государства данные стратегии приводят либо к расширению теневой экономики, либо к «приватизации государства». Как при приватизации, так и при ее отсутствии, результатом является кризис бюджета, а также резкие социальные и политические потрясения, приводящие к призывам необходимости «сильной руки» в бизнес-сообществе. Однако, чем меньше политической конкуренции и чем слабее механизмы демократического контроля, консолидация государства переходит в «бюрократическую консолидацию», сопровождаемую новыми возможностями для неформального «захвата бизнеса» со стороны властей. Тем не менее, высокая степень открытости экономики и неоднородность политических акторов позволяет обеспечить бизнес широким спектром возможных стратегий для взаимодействия с государством. Стратегия изоляции со стороны государства в настоящее время демонстрируют свою неэффективность, а стратегии сотрудничества, с другой стороны, в настоящее время, кажутся, более эффективными, при переходе от традиционного лоббирования интересов частных лиц и узких кругов, к более рациональным и коллективным действиям, направленным на обеспечение необходимых условий для устойчивого экономического развития.

В.Н. Лобко также считает, что взаимодействие власти и крупного капитала происходит скорее на федеральном, нежели на региональном уровне, где городские чиновники практически не имеют средств воздействия на представителей крупного и среднего бизнеса, которые нередко объединяются в такие сетевые общественные организации как Торгово-промышленные палаты, Российский союз промышленников и предпринимателей и другие посредством вступления в их региональные отделения.

Под понятием «власть» в данной работе подразумеваются властные структуры, в первую очередь, регионального уровня, с которыми чаще всего взаимодействуют и «общаются» представители бизнеса в регионах. Причем важно отметить, что в данной работе в разных ситуациях имеется в виду и исполнительная, и законодательная власть, в случае отсутствия иных упоминаний. В контексте исследования точки зрения бизнеса, понятие «власть» воспринимается как нечто цельное, не разъединённое на ветви, схожее понятию «authorities». В контексте же власти важно отдельно отмечать конкретный вид власти, о котором идет речь, в виду совершенно иного отождествления понятия «власть». Об общности восприятия разных ветвей власти с точки зрения бизнеса, говорит также то, что нередко предприниматели складывают впечатление относительно власти в регионе (а иногда даже о власти в стране в целом) по личному опыту общения с отдельными представителями как исполнительной, так и законодательной власти.

Н. Петров и А. Титков утверждают, что если крупный бизнес может вести диалог с властью напрямую, при этом, не упуская возможности использовать собственные лоббистские возможности на федеральном уровне, то бизнес средний вынужден пользоваться посредническими площадками, контролируемые либо самой властью, либо крупным бизнесом приближенном к власти. Кроме того, авторы утверждают, что данные площадки в виде различных НКО, т.е. в данном случае бизнес-ассоциаций предпринимателей и промышленников (РСПП, «Опора», ТПП), зачастую мало приспособлены под задачи и среднего бизнеса и не дают должных возможностей для продуктивного и эффективного сотрудничества. Кроме того, стоит упомянуть серьезное отличие вышеупомянутых основных бизнес-ассоциаций от всех остальных, и сохранение «карманных» ассоциаций, действующих в личных интересах определенных людей. Следует отметить, что это различие стоит рассматривать в рамках возможности выбора между неокорпоративной и плюралистической моделями отношений государства и бизнеса. При этом крайне важно понимать, что обе модели могут серьезно варьироваться в каждом конкретном случае, в виду большого количества факторов, влияющих на складывающуюся (сложившуюся) модель. А.Ю. Зудин отмечает, что помимо таких факторов как структура государства, институциональная среда групп интересов и обусловленное развитие, существенное влияние на разнообразия плюралистических и корпоративистских моделей могут оказывать и особенности национальной экономики (диферсифицированность экономики, степень зависимости от экспорта), политического «кливеджа», а также силой соперничающих групповых интересов и характером отношений между ними.

«Как форма коллективного (согласованного) действия агентов рынка, ассоциации бизнеса обладают двойным институциональным статусом. С одной стороны, они образуют одно из звеньев в механизме управления экономической системой (economic governance system) наряду с рынком, иерархиями, сетью взаимных обязательств и т.д. С другой стороны, ассоциации служат одной из форм организации интересов. В этом качестве они выступают составной частью гражданского общества и политической системы», - утверждает А.Ю. Зудин в своей работе «Ассоциации - бизнес - государство». При этом автор выделяет 4 основных функции ассоциаций бизнеса:

1. рыночная координация,

2. предоставление услуг,

3. переговоры с профсоюзами,

4. представительство интересов

Бывший советник президента России по экономическим вопросам Андрей Илларионов еще в 2006 году, подав в отставку со своей должности, говорил о превращении России в корпоративистскую страну на уровне государства, что сильно отличается от применения корпоративистской модели в отношениях государства, бизнеса, НКО и т.д. «Возникла, укрепилась, оформилась новая модель государства. Государство стало корпоративистским…Изменение законодательства, практическое ограничение политической деятельности фактически девальвировали акции граждан в том, что можно назвать открытым акционерным обществом «Российское государство», и превратили последнее в закрытое акционерное общество. Собственность на российское государство перешла в руки корпорации, неподконтрольной его номинальным собственникам - гражданам России», - утверждал А. Илларионов.

Эта классическая идея понимания корпоративизма, имеющая негативную окраску со времен режима Б. Муссолини в 30-е годы, являющийся примером сращивания государства с крупными влиятельными корпорациями, и даже сегодня присутствует мнение, что «настоящий» корпоративизм - это фашистский режим или форма буржуазной диктатуры.

Однако, в рамках данной изучения системы отношений между государством, бизнесом, НКО, различными группами интересов обычно понимается иной корпоративизм (этой причиной обусловлено появление термина «неокорпоративизм», в виду негативной окраски классического термина «корпоративизм»), который обычно и противопоставляется модели плюрализма, и рассматривается зачастую в словосочетании «корпоративистская демократия» в развитых странах.

В рассматриваемом случае, несмотря на немалое количество небольших бизнес-ассоциаций в России, все же, достаточно отчетливо наблюдаются признаки неокорпоративной модели, однако, имеющей высокий уровень влияния неформальных отношений на принимаемые решения, а также высокий уровень бюрократии. Говоря об особенностях российского корпоративизма, один из главных экспертов по вопросам корпоративизма и неокорпоративизма в России Сергей Петрович Перегудов, также высказывается в пользу вышеприведенного утверждения, называя сложившуюся в России модель корпоративно-бюрократическим симбиозом.

Принятие всеми акторами, участвующими во взаимодействии, единых и одинаковых «правил игр» - необходимый и жизненно важный шаг для полноценного и равно открытого для всех субъектов взаимодействия. Как уже говорилось выше, создание и функционирование подобного механизма является абсолютно важным шагом для реализации взаимодействия между сторонами и развитию взаимоотношений в целом.

Ш.М. Валитом и В.А. Мальгин в своей работе «Взаимодействие власти и бизнеса: сущность, новые формы и тенденции, социальная ответственность» выделяют следующие пункты, соответствующие основным условиями и принципами взаимодействия власти и бизнеса:

· Обеспечение консенсуса экономических интересов взаимодействующих сторон;

· Демократизация и подконтрольность власти и бизнеса, прозрачность принимаемых ими решений;

· Информатизация власти и бизнеса и открытость (прозрачность) их перед обществом;

· Стандартизация отношений «власть - бизнес - общество» и их временной (постоянной) стабильности;

· Обоюдная морально этическая и, в известных пределах, регламентируемая соответствующим законодательством материальная, административная и судебная ответственность сторон;

· Наличие эффективно действующего обоюдного мотивационного механизма взаимодействия;

· Нацеленность на эффективное использование всей совокупности экономических ресурсов национальной экономики в целях ее устойчивого роста и социального прогресса всего общества;

· Беспощадная борьба с коррупцией во власти и бизнесе;

· Партнерские отношения власти, бизнеса и общества;

· Сбалансированность действий механизмов рыночного саморегулирования и государственного воздействия на функционирование и развитие экономических и социальных процессов;

· Создание новой образовательной среды для подготовки будущих предпринимателей.

Форма взаимодействия власти и бизнеса должна осуществляться через институты гражданского общества, как утверждает исследователь из ВШЭ К. Кисель:

«…в целом такое взаимодействие должно осуществляться через институты гражданского общества - общественные организации. Предприниматели - наиболее активная часть гражданского общества, призваны обсудить и выработать консолидированное мнение по наиболее актуальным вопросам и представить власти свое консолидированное мнение через общественные организации. Что касается личных встреч представителей бизнеса и власти, то жизнь показывает, что личное общение, какие-то неформальные взаимоотношения это путь к злоупотреблениям с обеих сторон. Это путь к закрытости, непрозрачности, коррупции и недобросовестной конкуренции, что в конечном итоге ухудшает инвестиционный климат в стране, вредит экономике. Но полностью отрицать личное общение нельзя в каких-то ситуациях оно нужно».

Как утверждают авторы исследования из Московского Центра Карнеги Н.В. Петров и А.С. Титков - в последние годы можно отметить общую закономерность уменьшения самостоятельности регионов. «Реальная власть в регионе по-прежнему сконцентрирована в руках 5-10 человек. Только если раньше их влияние часто осуществлялось через неформальные механизмы, то сейчас иерархия статусов гораздо более жесткая. На региональном политическом Олимпе все меньше именных мест, закрепленных за персонами, и все больше мест ex officio. Спикер регионального парламента и мэр столицы все чаще выполняют роль старшей фигуры в корневой региональной политической элите. Сменную часть политической элиты представляют губернаторы и команды ландскнехтов, в том числе из бизнес-менеджеров компаний, приведших губернатора к власти», - считают исследователи из Московского центра Карнеги».

Согласно А. Олейнику, «конкретные личности, быть может, и не столь важны, но властецентричное общество в целом не смогло бы пережить постсоветские реформы и ряд глубоких политических и экономических кризисов без целенаправленных действий по его сохранению со стороны обладающих властью лиц на протяжении 90-х гг. и в особенности в период с 1999 по 2008 г.»

Кто же представляет собой властвующую элиту в России? Согласно Райту Миллзу: «Властвующая элита состоит из людей, чьи позиции позволяют им выйти за рамки среды обычных мужчин и женщин; их позиции позволяют им принимать решения с далеко идущими последствиями».

А. Олейник утверждает, что при суждении исключительно по аналогии с западными странами, то ожидания в отношении состава властвующей элиты в России вполне могут оказаться ошибочными. Миллз включает в американскую властвующую элиту образца середины XX в. Представителей «иерархий государства, крупных корпораций и армии». Американский исследователь тогда не мог знать, о том, что сорок лет спустя, в России 90-х гг., в эту компанию вошли представители организованной преступности и даже стали играть в ней ведущие роли.

Однако с тех пор ситуация изменилась, произошла декриминализация властвующей элиты - некоторые ее представители приобрели легальный статус, некоторые утратили влияние, другие покинули пределы страны - но, кардинальных изменений в российской элите не произошло. В работе Л. Гудкова с соавторами утверждается, что ни одна социальная группа до сих пор не способна сформулировать, и что, не менее важно, реализовать программу развития, следовательно, не имеет возможности попасть в элиту.

Нередко в СМИ, и в целом в обществе, можно услышать мнение о том, что нынешняя новая модель без опоры на регионы, где наиболее важным условием является «подпитка» сверху, более подходит к унитарному централизованному государству, нежели к федеративному. В ситуации экономического кризиса недостатки данной модели еще более усугубляются, вместе с тем растет и риск неприятия новых региональных элит. Несмотря на это, можно выделить и положительные моменты, в виде смены поколений в регионах: фигуры, занимавшие свои места еще с советского времени во многих регионах, сейчас отходят, или уже отошли на задний план. Тоже самое, но только еще раньше, произошло и в бизнес-элитах, где повсеместно стало практиковаться приглашение профессиональных менеджеров из-за пределов региона для интеграции регионального бизнеса в общенациональный и международный.

В последние годы в России на государственном уровне очень часто можно услышать различные словосочетания со словом «инновации». Это понятие, наряду с «модернизацией» получило немалую популярность не так давно, и широко используется как на правительственном, так и на бытовом уровне и сегодня.

Очевидно, что нынешние формы и механизмы взаимодействия бизнеса и власти в стране также требуют существенных изменений, и инновационный путь развития может быть актуален в этой сфере. Для того чтобы инновации стали преобразующим фактором в экономике, необходим соответствующий механизм активного взаимодействия всех участников национальной инновационной системы, особенно на уровне взаимоотношений органов государственной власти и бизнеса. Автор исследования «Инновации в системе взаимодействия бизнеса и власти» отмечает следующие виды рассмотрения инновации в рамках взаимоотношений бизнеса и власти:

1. Инновации как предмет, основа взаимодействия бизнеса и власти.

Автор отмечает, что в данном случае, имеется в виду, совместная деятельность органов исполнительной власти и бизнес-структур по поиску, поддержке и продвижению инноваций, где особого внимания заслуживают вопросы совместного финансирования инновационных исследовательских работ, страхования рисков, освоения международных стандартов, патентования, проведения инновационных форумов.

2. Инновации как продукт взаимодействия бизнеса и власти .

Отмечается, что в процессе тесного и плодотворного сотрудничества органов исполнительной власти и предпринимательства могут быть найдены новые формы, подходы, методы взаимодействия, т.е. организационно-структурные инновации.

3. Инновации как связующий элемент бизнеса и власти в национальной инновационной системе

4. Инновации как показатель эффективности системы взаимодействия бизнеса и власти.

Показатель эффективности, выражающийся в экономическом росте муниципального образования, района, города, субъекта федерации. Увеличение доли малых инновационных предприятий, численности их работников, объемов финансирования научных исследований внедренных технологий.

5. Инновации как сфера управления в системе взаимодействия власти и бизнеса

К этому пункту относится конструктивное сотрудничество по выработке и реализации региональной инновационной политики, целенаправленное внедрение инновационной деятельности, новых моделей принятия инновационных решений, инновационных рисков

6. Инновации как база идеологического единства в системе взаимодействия власти и бизнеса

Утверждается, что инновации призваны стать основой формирования как национальной идеологии, так и философии бизнеса, стимулирующих развитие человека, повышение статуса инноваторов, становление инновационной культуры, инновационного сознания, создание условий для дальнейшего

творческого роста

7. Инновации как маркетинговый инструмент в PR-продвижении успешного взаимодействия власти и бизнеса

8. Инновации как инструмент конкурентной борьбы системы взаимодействия власти и бизнеса на международных рынках

Автором подчеркивается, что включенность в глобальные рынки заставляет участвовать как государство, так и бизнес в технологической гонке с транснациональными компаниями и странами, так как они - полноправные партнеры в этом движении, заинтересованные в победе.

9. Инновации как основа государственно-частного партнерства в реализации совместных инновационных проектов

Инновационная экономика сегодня является главным приоритетом

государственной политики в России, а для бизнеса использование современных технологий - это значительные конкурентные преимущества.

Несмотря на неоднозначность подобных позиций относительно инновации во взаимодействии бизнеса и власти, автор приводит в пример ситуацию в конкретном регионе РФ, Ярославской области, где в той или иной мере, подготавливаются и реализуются различные виды инноваций во взаимодействии бизнеса и власти. В частности, автором приводится в пример, внедрение информационных технологий, переход к электронному документообороту, предоставлению государственных услуг в электронном виде и т.д. в регионе, что существенно меняет ситуацию в регионе. Среди прочего, постановление Правительства Ярославской области «Об утверждении Концепции кластерной политики» от 30.06.2009 №650-п, которое предусматривает развитие конкурентоспособности региона и переход от моноструктурной к диверсифицированной экономике за счет создания кластеров химической промышленности, туризма, фармацевтики, информационных и нанотехнологий и др.

· разработка соответствующих программ

· проведение мер по усилению координации совместной работы

· подготовка и проведение мероприятий, направленных на совместное участие в стимулировании инновационной деятельности на территории области

Все вышеперечисленное, несмотря на неполноценную и масштабную реализацию (на примере одного региона), все же подчеркивает, что инновационное развитие в России может быть не только теоретическим, но и реальным, и что «инновации» - всего лишь другое слово, обозначающее новые пути решения существующих проблем.

Крайне важно также понимать, что для полноценной реализации инноваций и, вообще изменения ситуации взаимодействия бизнеса и власти, необходимо пойти путем крайне сложным и труднореализуемым. Для любых существенных изменений сложившейся ситуации во взаимодействии бизнеса и власти, необходима модернизация всех уровней власти, которая позволила бы властным институтам выступать в одной связке с предпринимательством и гражданским обществом. Об этом также говорил, С.В. Федоров, председатель правления Ассоциации промышленников и предпринимателей Санкт-Петербурга. Также, по мнению, А. Нечаевой: «Здесь [имеется в виду модернизация власти] важны два аспекта. Модернизация на всех уровнях позволит решить вопросы компетенции региональной и федеральной власти.

Второй аспект заключается в формировании института гражданского общества как одного из звеньев, связывающих власть и бизнес. А именно: формирование и активная деятельность гражданских организаций предпринимателей может стать одним из способов стимулирования властей к проведению более продуктивной политики в области бизнеса».

При этом важно также отметить существующие на сегодняшний день, проблемы при взаимодействии бизнеса и власти, среди которых: отсутствие единых «правил игр» для всех акторов (сторон); отсутствие устоявшейся «прочной» нормативной базы и контроля за соблюдением законодательства (закон о лоббизме, реализация принятых мер); конфликты бизнеса и власти на разных уровнях (т.н. «сращивание» бизнеса и власти, использования административного ресурса или давления со стороны бизнеса для достижения личных интересов). Перечисленные моменты, а также специфика регионов, вероятно, и есть причина различия каналов взаимодействия бизнеса и власти в обоих субъектах, что предстоит выяснить в рамках данного исследования.

Президент Нефтяного клуба Санкт-Петербурга, О.Б. Ашихмин утверждает: «В конце 90-х начале 2000-х, демократии было больше, а за последние 10 лет была создана такая «чиновничья» машина, которая обнаглела, и с ними тяжело. Другими словами, чиновники вошли в бизнес».

Президент ассоциации защиты прав и интересов бизнеса Иван Микин также отмечает снижение количества потенциальных предпринимателей, что может быть обусловлено наличием вышеупомянутых проблем. «У нас сейчас идет «откат» предпринимателей, то есть, если раньше открыть свое дело хотел в среднем каждый третий человек после института, каждый пятый после трех лет работы, то за последние полтора года количество таких людей резко сократилось больше чем в три раза» , - утверждает И. Микин.

Трудно не согласиться с тем, что существование упомянутых проблем, связанных преимущественно с малым бизнесом, как самым уязвимым, крайне сложно, или даже, практически невозможно решить без определенного рода масштабных и конкретных изменений в системе управления, а также экономической и правовой модернизации.

Система взаимодействия государства и бизнеса в разных странах функционирует по-разному. Эти различия порождаются такими факторами, как исторически сложившимся характером отношений между обществом и государством, традициями разрешения деловых конфликтов, преобладающими типами экономического поведения населения, уровнем политической культуры, распределением ресурсов между различными институтами. Определенное соотношение данных характеристик и вытекающих из них способов взаимодействия в обществе составляют содержание понятия «модель взаимодействия бизнес-власть».

В современной литературе по исследуемому вопросу представлено несколько классификаций моделей взаимодействия «бизнес-власть».

Первая классификация получила распространение в мире в эпоху глобализации. Она выделяет две принципиально отличные друг от друга модели взаимодействия бизнеса и государства Гайнутдинов Р. И. Модели взаимодействия бизнеса и государства в глобализирующемся мире: сравнительный анализ // Проблемы современной экономики. 2006. № 1/2 (17/18). :

• 1) плюралистическая;
• 2) неокорпоратистская.

В действительности ни одна из них не действует в чистом виде. Существующие в мире конкретные экономики чаще всего представляют собой некие смешения и переплетения обеих моделей.

Плюралистическая модель взаимодействия бизнеса и государства базируется на англо-американской традиции, сформировавшейся в контексте следующих культурно-исторических особенностей:

• - индивидуализм как преобладающий принцип социально-экономического поведения основной части населения;
• - конкуренция рассматривается как непременное условие и движущая сила развития;
• - прибыль рассматривается как основной показатель успешности;
• - государство традиционно рассматривается как внешняя сила, роль которого заключается в выработке (совместно с бизнесом) правил регулирования, разрешении конфликтов, с которыми не может справиться само деловое сообщество (сильна тенденция к саморегулированию бизнеса), и поддержке национального бизнеса на международных рынках. Вмешательство государства в экономику как экономического агента категорически не приветствуется.

В плюралистической системе частный бизнес, наряду с государством является равным участником политического процесса. Большая часть взаимоотношений бизнеса и государства принимает форму сделок между частным бизнесом и властью в лице политиков и чиновников.

Конечно, существуют организации в плюралистических системах, которые представляют коллективные интересы различных групп бизнеса, однако, корпорации выбирают сами: становиться им членами каких-либо ассоциации или нет.

Корпоратистская или неокорпоратистская модель взаимодействия «бизнес-государство» сформировалась в контексте следующих культурно-исторических особенностей:

• - ориентация на партнерство и сотрудничество различных профессиональных и социальных групп (капитализм кооперации);
• - ориентация преимущественно на гарантии достигнутого уровня жизни, предотвращение возможных потрясений и потерь, стремление избежать неудач в бизнесе;
• - сложившаяся деловая этика рассматривает обеспечение прибыльности компании как условие, но не исчерпывающую конечную цель бизнеса. Социальные обязательства считаются чрезвычайно важными, заслуживающими, в случае необходимости, того, чтобы внести изменения в ведение бизнеса;
• - конкуренция рассматривается как важное условие развития, которое, однако, не исключает возможности и необходимости ее ограничения в определенных случаях для обеспечения интересов экономики в целом;
• - государство в корпоратистской традиции является важным экономическим агентом, обеспечивающим выработку и соблюдение общих «правил игры», а также рассматривается как сила, несущая большие социальные обязательства перед обществом в целом, и имеющая, поэтому, право выдвигать соответствующие требования к бизнесу Власть и бизнес: коммуникационные ресурсы. Сборник научных статей. Серия «Коммуникативные исследования». Выпуск 5. М.: НИУ ВШЭ, 2011..

Классификация И. Ивасаки.

Вопросами классификации взаимодействия государства и бизнеса посвящены работы И.Ивасаки. Он выделяет три типа моделей взаимодействия государства и бизнеса:

• 1) «Государство порядка» (order state), в котором бизнес-структуры находятся под жестким централизованным контролем и массовая приватизация не проводилась (поэтому вообще можно усомниться в существовании особых моделей взаимодействия государства и бизнеса). (Беларусь, Туркменистан и Узбекистан).
• 2) «Государство наказания» (punish state), ограничивающееся поддержанием институтов рынка и не вмешивающееся в механизмы управления корпорациями, а также не предпринимающее мер по предотвращению банкротства. (Страны Балтии).
• 3) «Государство-спасатель» (rescue state), в принципе предоставившее хозяйствующим субъектам возможность самостоятельно принимать решения, но сохранившее возможность вмешаться в определенных ситуациях, а также предотвратить банкротство предприятий. Вмешательство государства не ограничено четкими нормами и институтами и оставляет большой простор для коррупции и лоббизма.

Классификация Чириковой-Розенкова

Наиболее важной в рамках настоящей курсовой работы является классификация Чириковой Е.А. и Розенкова Д.А. , разработанная на материалах российских регионов Розенков Д.А. Власть, бизнес и общество в системе социально-экономического взаимодействия. М: «Экономика», 2007. Чирикова А. Бизнес как субъект социальной политики в современной

России // Общество и экономика. 2006. № 9.. Они выделяют несколько основных моделей взаимодействия власти и бизнеса:

• 1) Модели «подавления» и «принуждения» предусматривают административное давление. Власть требует от бизнеса определенных вложений в реализацию ее социальных программ и проектов, используя административный аппарат и структуры, призванные осуществлять контроль за деятельностью бизнеса.
• 2) Модель «патронажа» предполагает компенсации затрат бизнеса на реализацию социальных программ и проектов за счет определенного доступа для бизнеса к контролируемым властью ресурсам. Эта модель предполагает возможность торга вокруг условий поддержки бизнесом социальных программ и проектов власти.
• 3) Модель «невмешательства» власти. Власть не занимает активной позиции по отношению к социальной политике, проводимой бизнесом.
• 4) Модель «партнерство», в рамках которой представители власти и бизнеса достигли компромисса. Характеризуется пониманием со стороны государственной власти важности и роли бизнеса в развитии социально-экономических отношений. Соответственно деятельность власти направлена на развитие бизнеса и выстраивании конструктивного диалога, а также на принятие соответствующих решений с учетом интересов бизнес-структур. Отношения партнерства обеспечивают достижение синергетического эффекта от согласованной деятельности всех субъектов взаимодействия. Необходимым условием существования данной модели является паритетность в отношениях бизнеса и власти. В современных социально-экономических российских условиях является наиболее приемлемой, работающей по принципу «выгодно каждому - выгодно всем».
• 5) Модель «доминирование» характеризуется тем, что отношения между сторонами построены на доминировании, в отдельных случаях, даже на подчинении одной из сторон. При этом необходимо осознавать, что в реальных современных условиях такой доминирующей стороной может быть только государство. Данная модель основана на патернализме в отношениях, что выражается в обеспечении определённой поддержки (финансовой, административной и т.п.) деятельности бизнес-структур, выдаче преференций и предпочтений в обмен на лояльность и послушание по отношению к государственной власти.
• 6) Модель «игнорирование» предполагает отсутствие взаимодействия как такового, что может быть обусловлено различными причинами, однако предполагается, что данная модель является переходной моделью. Она может формироваться в условиях перехода от доминирования к конфронтации, от конфронтации к доминированию, а также от доминирования или конфронтации к более эффективным моделям взаимодействия. Модель игнорирования проявляется тогда, когда государство не замечает бизнеса, не мешает, но и не помогает их деятельности. Такая модель может быть реализована в условиях концентрации власти на разнообразных политических и экономических проблемах, в частности в условиях экономического кризиса.
• 7) Модель «конкуренции» основывается на желании субъекта предвосхитить усилия взаимодействующего субъекта по предметам взаимодействия и решении общих задач. Данное желание представляется конструктивным, однако отсутствие диалога и решение задач усилиями одного субъекта, который пусть даже и руководствуется самыми благими намерениями, представляется фактором, ограничивающим эффективность взаимодействия. Однако в отдельных случаях рационально организованная конкуренция также может способствовать достижению синергетического эффекта.
• 8) Модель «конфронтация» предполагает взаимодействие, которое характеризуется высокой степенью активности отношений и высокой их динамикой. В рамках этой модели власть видит в лице бизнес-структур, не желающих «встраиваться» в патерналистскую модель, опасность для собственной власти, и старается осложнить их деятельность.

Выводы

Необходимо сказать, что каждая из моделей сложилась в специфических культурных, экономических и социальных условиях, каждая имеет свои сильные и слабые стороны. Первая классификация популярна за рубежом. Где с 90-х годов широкое распространение получило мнение о том, что англо-американская (плюралистическая) модель создает более благоприятные условия для привлечение инвестиций в регион - поэтому более успешна. При всех достоинствах указанной модели следует отметить, что это мнение может быть основано на предпочтениях основных инвесторов, большинство из которых традиционно представляют американские институты. Отдавая приоритет плюралистической модели, они просто стремятся работать в максимально привычных для себя условиях.

Относительно российской специфики и классификации Чириковой-Розенкова следует отметить, что в реальной практике всегда существует сочетание нескольких видов моделей, поэтому следует говорить не о безусловном наличии, а о преобладании той или иной модели взаимодействия бизнеса и власти. Особенно если говорить о региональных аспектах такого взаимодействия.